Отполирован временем, как кость,
заложник я миров и в мире гость.
И Мандельштама Грифельная Ода
в моём мозгу давно искала брода.
И я воды проточной ученик.
В пещере я полуночной возник.
Секунды в ней – мышей летучих гроздья.
Луна лучи вбивает в них, как гвозди,
и стонет время в корчах на кресте,
и всё всегда сомнительно, впусте.
Дни гонятся, как волки за добычей,
и вдруг взлетают ввысь с повадкой птичьей.
О, Господи! Шепни хоть что-нибудь!
Не оплошать как? В небо где свернуть?