Пролог. Москва 1961.
Весна трагического года.Мы не оправились еще.
Была прекрасная погода.Из Ленинграда новичок.
Тогда не знали компромиссов, но помнили в конце концов
сидит на зоне сам Денисов и облучается Стрельцов.
Правительство нас ненавидит. Они болеют за "Спартак".
И только в облегченном виде нас "ЗИЛ" пытается спасать.
Мы просыпались спозаранку, когда земли вставала твердь.
Потом цеплялись за "Тарзанку", чтоб улететь иль умереть.
Стрелец играл на "красной зоне" за первый удалой отряд.
И водку пили в гарнизоне охранники стальных ребят.
А знаменитое "Торпедо" вдруг пробуждалось ото сна,
Когда товарищ Гомес Педро нам из Испании писал.
Сборы в Сочи. 1961
Он вспоминал наш славный Гомес патриотический замес.
А мы молились пред иконой все в ожидании чудес.
Хрущев к футболу безразличен. Ну а России главный Бог
Поэт национальный Сичкин тогда нас выручить не смог.
Ведь после травли Пастернака мы не могли спокойно жить.
Бориса каждая собака тут норовила укусить.
На новичка ты понадейся. Рашид Гулиев парень свой.
Сгоревшего "Адмиралтейца" был ослепительной звездой.
Турне по Италии. 1962.
Наш новичок имел характер. Он финт Гарринчи повторил.
И раскорячились караки. Он их на жопы усадил.
Игрок заоблачного плана. Он не искал себе наград,
когда хозяева "Милана" вдруг принесли ему контракт.
Сейчас большие перемены. Не отказался бы никто.
Играл в московском он "Торпедо" парнишка в драповом пальто.
Мы все тогда еще курили, не выпуская сигарет.
По краю убегал Кулиев. На левом фланге он поэт!
Был чемпионом по моментам, когда не проходил в состав,
читал нам лекции как ментор про то "Как закалялась сталь"...
Воронеж. Стадион "Труд". 1962
Защитникам кричал: "Воронеж,мы увезем свои очки.
Меня ты ,дядя, не догонишь, икры напрасно не мечи!"
Когда отчаянно заруба шла в белокаменной Москве.
он вызывающе и грубо к продажному пошел судье.
И, к удивленью стадиона,стремительно как на пожар,
арбитр с фамилией Леонов вдруг к центру поля побежал.
И у него была отрада. Игрок интеллигентный наш
с динамовцами Ленинграда всегда ходил он в "Эрмитаж".
Ах мы смеялись и шутили: наш милый мальчик, ты постой.
Мы в это время колотили двух негров в питерской пивной.
Свадьба.Ростов . 1964.
Без мазохисткого блаженства, когда лупили,он вставал.
С трибуны вопль раздался женский: "Ты б, Ванька-встанька полежал".
А он недобро улыбался. Упал, отжался, быстро встал.
Он никогда не унижался да и пенальти не искал.
Она явилась в раздевалку. Он у нее заночевал.
Потом поднялся спозаранку и эту деву в ЗАГС позвал.
Он сделал это образцово. И не тянул напрасно жил
и потому судьбу Стрельцова он никогда не повторил.
Лужники.1972.
Десятилетье миновало. Он старшим тренером не стал.
Он был начальником команды. Да и судьба его проста.
Какие у него манеры? Всегда подстрижены виски.
Подпольному миллионеру лишь он не подавал руки.
Не признавал побед отжатых.И в голосе звучал металл.
Знакомцев нерукопожатных на километр не подпускал.
Когда за нами-малышами поехал пьяными вокзал,
Он по карманам нам не шарил и земляков не покрывал.
С портретом Сталина в машине он выдвигался на маршрут.
"Отцы войну не пережили, пускай хоть дети поживут!"
Его любили командиры. Он нас от армии спасал.
И к славным датам он квартиры и дефициты выбивал.
Он нас учил: Ну нету шансов. Но честь мужчине дорога.
Есть в психологии ньюансы. Не брать объедков с рук врага.
Гулиев шевелил усами,свершая внутренний свой суд.
Нам завещал: "Припрутся сами и все что надо принесут!"
1982 Ваганьково кладбище.
О нем страна заговорила. И были мнения резки.
не будет для Москвы Гулиев таскать каштаны от тоски.
Он был лихой организатор. Годами соблюдал режим.
И не играл в тотализатор. Не договаривайся с ним.
Его в газетах осмеяли. А он ни в чем ни виноват.
Его зарезали армяне: ведь он не лег под "Арарат".
Печально музыка гремела.Тогда не знали мы ешё,
что с ним дружили Посуэло и гениальный Дергачев.
И удивлялись мы от пуза. Когда забросив все дела.
Вся наша сборная Союза к нему в Ваганьково пришла.
1992. Москва.
И память навалилась грузом. На рынках мы до срыва жил.
Распад Советского Союза Гулиев бы не пережил.
Он рыцарь старой был закалки. Он переходы проплатил.
Иногородних в коммуналке бойцов немало приютил.
И никогда мы не забудем, раз продолжается игра,
"Того кто нас выводит в люди. Кто нас выводит в мастера."
Тот человек из твердой стали к труду ударному готов.
Он сбережений не оставил, но не оставил и долгов.
Всегда учил играть нас в тело.И ненавидел пошляков.
И улыбался он несмело портретам наших игроков.
И дочь его нашла без шума от стирки пожелтевший таз.
В шкафу два треника: там "Пума", видавший виды "Адидас".
Она сигару раскурила. И распрощалася с Москвой.
А со стены смотрел Кулиев. Кудрявый парень молодой.
2018