Жизнь не игра для негра Васи;
Пусть с виду Вася неказист,
Он не зануда-гимназист,
Не пономарь в потёртой рясе,
А высшей пробы протезист!
Родился Вася при Советах:
Его отца, Мусу Али,
В Москву учиться привезли
И наказали, чтоб при этом
Не забывал своей земли.
Пока вгрызался, словно в глину,
Муса Али Абук Амук
В гранит технических наук,
Алина, девушка из Клина,
Ему маркетила досуг.
Водила в клубы, рестораны,
Практиковала с ним язык, -
Муса к Алине так привык,
Что в нём бы, поздно или рано,
На свет проклюнулся мужик.
Любви порыв случился в ванной!
Когда же чувств созревший плод
Не помещаться стал в живот,
Ребёнок вышел в мир обмана
И барышей круговорот.
Муса сперва гордился сыном,
Водил и в парки, и в кино,
Но это было всё равно,
Поскольку бросил враз Алину,
И Васю с нею заодно.
Отца Василий помнил зыбко:
Вот с мамой вышел на балкон,
Стоит, в руках магнитофон,
И белозубая улыбка,
А за спиной торчит вазон.
Короче, кадров мешанина...
Судьба ж писала свой роман:
Алина села на стакан,
Но завязала «ради сына»,
Пошла, устроилась на кран.
Копила каждую копейку,
Несла всю премию домой,
Ведь осень сменится зимой:
«Василию купить цигейку,
И жениха - себе самой...»
Алине с мужем не фартило,
Зато сынишка подрастал,
И вскоре час его настал:
Из школы девочку в квартиру
Привёл и встал на пьедестал!
Та оценила обстановку
(Хотя по возрасту - птенец),
Вздохнула тяжко: «Да, пи...дец,
Мой батя верил в перестройку;
Он маме выстроил дворец.
А твой родитель смылся даром,
Раз шлёт не бабки, а привет.
По нраву кожи чайный цвет,
Но, по всему, не станем парой,
В тебе расчётливости нет».
Сказать, что Вася был сконфужен,
И четверть правды не сказать,
Уж до чего любил он мать,
Но после молча ел свой ужин,
И так же молча лёг в кровать...
Жизнь не театр для дяди Васи;
При встрече скромен, неказист,
Он не в ансамбле гитарист,
Не зашибает рупь на квасе,
А высшей пробы протезист.
В активе - дом. Сынок и доча.
В дому красавица жена.
Работа есть. (И не одна.)
Над внуками бабуля квохчет.
Есть настроенье - жить до дна.