- Это не ее мир. Не ее дом. Не ее воздух. Здесь все не ее. - Бедняжка, - шептал ветер, - она ничего не помнит, она ничего не знает, несчастная сиротка. - Как же, ну как же они посмели, - не успокаивался он, - вырвать с корнями, да еще совсем юную, неокрепшую, не сполна впитавшую земные соки, не обогретую южным солнцем, чтобы увезти бог весть куда и бог весть зачем. Ведь там ее родина, ее дом, ее земля и семья с поющими птицами, величественными соснами, с блеском речной волны... Там ее мир! Там, но не здесь, не в шумном пропыленном городе, между мертвых, холодных стен, где небо так низко, а птиц так мало.
Да - ветер яростно кружа и негодуя, шептал правду. Но он не знал, что знает и чувствует она, эта стройная красавица, которая ничуть не увяла, не угасла, а напротив, со временем стала еще милее и красивее. Ветер не знал, что она не одинока, не брошена и не забыта. А она - она все помнила. Помнила теплые детские руки, которые бережно обкапывали ее корни, чтобы не дай бог не поранить. Помнила, как выбирали для нее уютное местечко у тропинки со скамейками. Помнила эти радостные детские голоса и искренний смех. Она знала, для чего она здесь, зачем ее перевезли и пересадили сюда, далеко от родных мест. Нет, не срубили, не сожгли, не затоптали, а предоставили новую семью в новом месте. Да потому, что они нуждались в ней, в ее красоте и изящности, в шелесте ее листьев. Она им нужна здесь для счастья, для радости и любви, для самой жизни.