Всё кончено. А ты опять, как прежде,
В восстание пытаешься поверить!
Но ныне нет, ни волшебства надежды,
Ни веры, чтобы ею боль измерить...
Голодный Зверь, бесчувственный как мрамор,
Покинул вод бессветную обитель,
И, семь голов закутав в бледный капор,
Стоит над миром, будто прародитель.
Стоит и ждёт, когда с последней силой,
Трудяга-Жизнь, как встарь, найдет решение,
И толпы, встрепенувшись над могилой,
Пойдут ломать ярмо порабощения.
Пойдут на смерть. Чтож, не сорвавшись в пропасть,
Нельзя себе представить боль от пули,
И сколько весит вёсельная лопасть...
Но вы ж уже срывались и тонули!
Куда идёте вы, слепоглухие?!
Ведь он вас ждёт и, молча, смотрит в лица,
Когда сорвётесь, дикие, лихие,
И ваше тело тупо обнажится
И в ваши руки, слабые, пустые,
Тогда вонзиться смогут Зверя зубы...
Не помнящие истины простые
На Брачный Пир приглашены не будут.
Не убивай! Не мучай! Даже - мало
Собрата. Ибо в каждом - образ Бога.
Люби не власть, не злато и не славу,
И верь, что жизнь - не клетка, а - дорога!
Когда ж весь мир, поправ Закон и волю,
Грозит тебя поставить на колени,
Не становись! Не покоряясь боли
Гордыни, злобы, зависти и лени!
И дай решать Тому, Кто - за Пределом,
Как поступить со Зверем. И однажды
Ты, облечённый светоносным телом,
Уж не узнаешь голода и жажды,
И на Земле, обретшей вновь безгрешность,
Испив любви, от брега и до брега,
Познаешь, наконец, святую нежность
Творца миров и Богочеловека!