Изорванная в клочья увядала,
Гонимая пороками душа.
Её клеймили и она страдала,
Неся свой путь, как ношу без креста.
В неё плевали и кидали пепел люди,
Им было суждено ещё не знать,
Что всякий раз она опять дотла сгорала,
И всякий раз ей было наплевать.
Кричали:"На кол" и орали:"К чёрту",
Она забилась в угол, чуть дыша.
Все были вместе, пару поколений,
Но ни один не звал её любя.
Её считали странной, через чур свободной.
Она парила в небе над землей.
Считали глупой и немного сумасбродной,
Кичился на неё даже немой.
Она была не злобной, не ворчливой.
Немного грубой, правда, да и только потому,
Что слишком часто в людях ошибалась ,
И позволяла тухнуть чувств своих огню.
Жила больше в себе и мир этот любила,
Дарили книги ей уют и теплоту.
В себе частицу рая сохранила ,
И с ней сказала, что пойдёт ко дну.
Изорванная в клочья возрождалась,
Пусть ноги в кровь и Крылья вновь не полетят.
Ей бы хотелось так, чтоб счастье разгоралось,
В сияньи глаз, что сном забвеным спят.