В чистом голосе грустной эпохи
я услышал повтор тишины,
где гуляли с утра скоморохи
непонятно суровой страны,
восторгались безумием грусти,
истребляя народ без затей,
и витали проклятья над Русью
за бессмысленность злобных идей.
В тишине затаились невзгоды.
По тропинке шагал в забытье
в однозначность красивой свободы
и до срыва страстей на винте,
что вращались в стратегии счастья.
Не тревожишься в сонме хлопот
по-над полем с туманами мчаться
незадачам осенним в обход.
Истолковывать надо, сомненья
оставляя в сторонке со злом
подсознанья с весёлым мгновеньем,
что осталось давно под крылом
невозвратных вечерних закатов
там, где ива коснувшись воды,
отражается в лунной заплате
за межзвёздной под грустью страды.