Храню в себе твой ангельский наряд,-
тебя, ещё с не сломанною целкой.
Собрал почти все перья. Но навряд
ли ты хочешь поглядеть на дорогой и редкий
законсервированный в памяти послед.
Пушистый, невесомый, чистый ночной снег,
упавший вниз, сорвавшись с ветки.
Он, иногда, всплывает в памяти, как слеп
ок первых снов о сексе,
чтобы напомнить мне не о тебе,
о том, что после моей смерти,
кому-то этот балахон придётся впору.
А мы с тобой прибудем в Вечном.