Людская дочь бежит с горы,
Народами людей презренна.
Но за ценные свои дары,
К ней люди крайне раболепны.
Она ко мне неспешно, тихо,
С улыбкой милой подойдёт.
И на меня взглянув чрез силу,
Одинокую слезу прольёт.
Протянет мне она ладони
Что полнятся цветков и трав,
Что выросли с земною кровью,
Что ветхий бог пролил в горах.
Дрожащим голосом она
Даст выход слову на устах.
Произнесёт, что из вина,
В этих призрачных краях…
Растёт лекарство от болезни,
Что поражает души смертных.
Оно вольётся в разум песней,
Войдет в умов потоки тленных.
Я ей задам вопрос простой,
Пока мне травы предлагает:
«Ответь мне на вопрос такой:
Душа лекарство ль принимает?
Иль может предлагаешь яд?
Чтоб род людской в сырой земле,
Могилами построил ряд,
И кровь свою смешал в вине?
Не перестала чтоб расти трава,
Дабы продолжили расти цветы?
Чтоб радовала взор она,
Тебе и богу той горы?
Ответь же мне, презренная
Что мужа своего сгубила.
Ответь же мне, любимая,
Что жизнь сущему дарила…
Отрава, панацея этот цвет?
Лекарство или яд – хочу ответ!»