Но как-то, перешёл границы,
Что возмутились небеса,
Такое в страшном сне не снится,
Убила лучше бы гроза!
Пришёл, однажды, он с друзьями,
Мать отодвинул в сторону,
- Брысь! - бросил он, как кошке, маме,
Вальяжным, наглым гонором.
Конечно, испугалась мама,
Присела тихо на диван,
У сына совести - ни грамма:
Не сосчитать на сердце ран.
Сидели, громко хохотали,
Курили, пили - дым столбом,
Друг друга пьяно обнимали,
Постукивая сына лбом.
Застолье, видно, надоело,
Решили кости поразмять,
Поднялись, полетели стрелы,
Увидев на диване мать.
- Как звать - то, милая красотка?
Тебе наш пир не по нутру?
Давай - ка, выпьем с нами водки,
Чего ты? Выспишься к утру!
- Ребята! Вы гуляйте сами,
Сынок, зови за стол друзей!
- Ну, неет! Ты, сука, будешь с нами! -
Сын жался с девушкой своей.
И не до мамы ему было,
Он веселился на все сто,
У мамы кровь в груди застыла,
Молила молодёжь крестом.
- Ребята, милые, отстаньте!
Ведь я же мать вам, не к лицу...
- Какая мать?! Мне даже странно!
Да мы с тобой пойдём к венцу.
Представь, что мы с тобой женились,
И твоя ночь, как у жены, -
Верзила низко наклонился,
А мать, как мел, белей стены.
(Продолжение следует)