В мире, который как дым из трубы,
Поднялся из пены
Жил да был
Король. Который был первым,
Кто рассек себе грудь и отдал ведьме сердце
Еще теплое. Бьющееся с частотой немного выше одного герца.
Он говорил, и голос его срывался:
- Я прошу о многом, чего уж тут притворяться.
Сторожи его для меня,
Как дракон сторожит богатства.
Чтобы ни моя семья, ни мои друзья
Не могли до него добраться.
Чтобы в ответ на удары врагов истязающие, пронзающие копьями,
Я бы лишь невозмутимо поводил бровью.
Чтобы ни печаль, ни память его не тревожили,
Станет сердце мое навеки твоим заложником.
Ведьма предупреждала:
- Сложные
Решения имеют свои последствия.
Разве мать не учила тебя этому еще в детстве?
Когда ты был принцем и играл сердцем как звездами с небосвода,
Отдавал всякой красотке, хоть вы и были едва знакомы?
Сколько из них вернули его не потухшим,
Не обращенным в пепел?
Ты должен был подумать трижды
Прежде, чем войти в мои двери.
Знаешь ли ты, что отдавший сердце ведьме
Наутро очнется тем, кто хуже чумы и даже смерти.
Терзаемым жаждой, не знающим покоя.
Не желающим ничего, кроме соленой как море крови.
Всякого встречного наделяющим той же болью.
И захочешь, но поймешь, бесполезно просить, чтобы я все вернула, все отменила.
Ты будешь скитаться по свету и спать в могилах.
Ты сам себя за это потом осудишь.
Берегущий сердце, знаешь, скольких ты погубишь?
Король злился, твердил:
- Прекрати упрямиться.
Чем тебе, женщина, сердце мое не нравится?
Бери, покуда отдаю по доброй воле.
А не то сниму твою голову, точно колосья ржи в поле.
Видишь как остер мой меч, как он мне верен?
Мне ли, королю, верить твоим бредням?
Сторожи его для меня,
Как дракон сторожит богатства.
Чтобы ни моя семья, ни мои друзья
Не могли до него добраться.
Чтобы в ответ на удары врагов истязающие, пронзающие копьями,
Я бы лишь невозмутимо поводил бровью.
Чтобы ни печаль, ни память его не тревожили,
Станет сердце мое навеки твоим заложником.
И ведьма взяла его сердце, схоронила в своих ладонях,
Наутро король проснулся в своих покоях.
И казалось, что он, а будто и не он вовсе.
Он схватился за меч и тут же его отбросил,
Солнце слепило, и словно змеиный яд бежал по венам,
Когда в покои с улыбкой вошла королева.
А он не чувствовал ни любви, ни даже гнева.
И годами он носился словно лесной пожар по королевству,
Пока не нашелся герой. Он пошел искать средство,
Что убьет короля или хотя бы ранит.
Так, что после этой раны тот уже не встанет.
Говорил ведьме:
- Знаю, ты дала ему слово.
А мне дай подсказку. Что в этом дурного?
Как сразить того, у кого нет сердца,
Кто не способен ни рассмеяться, ни разреветься?
Ведьма окидывала его колючим долгим взглядом,
Спрашивала:
- А оно тебе надо?
Велика ноша, а в чем награда?
Ну, положим, ты убьешь одного гада.
Но все те, кого он прежде встретил.
Все они - его дети.
В них такая жажда, такая злоба.
Разве хватит тебя одного такого?
Впрочем, хочешь драться, дерись, твоя воля.
Выслушай подсказку, но будь спокоен,
Не кидайся очертя голову в гущу боя.
Замани короля в реку, что бежит с воем.
И - пускай тонет.
Вода смывает и уносит все злое.
Что до тех, кому он боль подселил в душу,
Кол в самое сердце ее иссушит.
И король пал от руки героя.
Вода бежала с протяжным воем.
На последнем вздохе король поманил его пальцем:
- Теперь я знаю, каково это, по-настоящему ошибаться.
Когда ничего не исправить, не оправдаться.
Если бы я только тогда послушал, покинул ее одинокий дом.
Никогда не просил о том.
Сторожи его для меня,
Как дракон сторожит богатства.
Чтобы ни моя семья, ни мои друзья
Не могли до него добраться.
Чтобы в ответ на удары врагов истязающие, пронзающие копьями,
Я бы лишь невозмутимо поводил бровью.
Чтобы ни печаль, ни память его не тревожили,
Станет сердце мое навеки твоим заложником.