В томлении страсти, нежнее шелка синеве
Изгиба стон на исступлении дыхания.
И нежный перст ее на ласковой канве,
Меж ног в ночи ласкает центр мироздания.
Трепещет грудь, распахнуты тревожные уста,
И взгляд очей так жадно сладок и порочен,
В лице ее лишь звездный блеск и чистота,
Лишь жалит змей ее во славу древа ночи.
На нежных бедрах ожерельем капли пота,
Ступни скользят в изгибах глади простыней.
Как буд-то пламя, ее губы жгут и ждут кого-то,
Кто жарким факелом сольется в ласке с ней.
И словно утренним хмельным густым туманом,
Застелет морок похотливый томный взор.
Раскинув ноги с жаром страстным урагана
Меж них рука промчится вскачь во весь опор.
Расколет сумрак страстно-сладостные стоны,
Спиной по мятым простыням волной волна.
И опадут листвой с тряпичных стен иконы
Во тьму ночи!, что пьяным голодом полна.
Замрет Рондель, застынет в содрогании,
Лишь ветер ластит из распахнутых окон.
Экстаз и отблеск догорающий в желании,
Змеиной пастью поглотил глубокий сон.
19.09.2018
Сергей Степной