Я по молодости словил глюк,
И всё как то пошло на излом.
Дверь у меня – канализационный люк,
Подвалы да чердаки – второй дом.
А я живу в своей стране,
Где за корку хлеба вынужден молить.
И ни кому нет дела обо мне,
А ведь так хочется кушать и пить.
Если это она, Матушка - Россия,
То я не могу лишь одного понять.
У нас самая высокая индустрия,
Так почему я должен так страдать.
Всю жизнь почти я скитаюсь,
Каждый вечер о крыше Бога молю.
Объедками с мусорки питаюсь,
Чтоб согреться раздуваю от костра золу.
На меня прохожие с омерзением глядят,
И всегда обходят далеко стороной.
В ресторанах вкусно так едят,
Помоги, копейкой товарищ, сжалься надо мной.
Как народ, утонувший во всеобщем вранье,
Вечно носятся, бегают, снуют.
Я хожу в обносках, во рванье,
И меня ни когда не поймут.
Какое вам дело, если честно, до меня,
У вас крыша над головой есть всегда.
Идёте, всей душой меня кляня,
Да на столе тёплая и вкусная еда.
Яблочный огрызок подниму и догрызу,
Окурок докурю и всё вроде хорошо.
И пусть смотрите, словно как на крысу,
А что вы мне скажите ещё?
(Частично по мотивам песни Сектор Газа – Бомж)