Средь почернелых остовов растений,
В труху распавшихся цветов и сорных трав,
Воздушным призраком, безвременник осенний
Возник, последних ласк лучистых возалкав.
Но в скорой смене грез и грозных дуновений,
Он никнет, никнет в грязь, едва затрепетав,
Немея, не поняв тайн смерти и рождений,
Едва успев испить потир земных забав.
В поблекшей чашечке, на лепестках увялых,
На стебле скорченном, что скован коркой льда,
Укор запечатлен смятений запоздалых:
«За что так скоро – смерть? Не делал я вреда!»
И, сменой мучаясь смертей и воскресений,
Он в яд преобразил желчь боли, слизь сомнений.