Вот и май наступил. Даже здесь, в госпитальной теплушке
соловьиные трели отчётливо стали слышны.
Мне, считай, повезло. В ногу ранило в той деревушке,
а Серёжка Кондратьев уже не вернётся с войны.
У соседа Петра то и дело стрекочит мобильник.
Он хватает его, чтобы к уху покрепче прижать
и расслышать сквозь бинт, пропитавшийся кровью обильно,
всё, что в трубку кричит страшным горем убитая мать.
Подполковник - хирург приговор ему утром озвучил;
рассказал про глаза, а, точнее, про то, что их нет.
Потрепал по плечу. «До чего же ты, парень, везучий!»
и в ладошку вложил небольшую коробку конфет…
Он три ночи подряд не даёт всей палате покоя!
Что ему до меня, до ребят и до нашей весны?..
Он лежит на спине, по-собачьи тихонечко воет...
А Серёжка Кондратьев уже не вернётся с войны.