Мы прилетели ночью.
Кто-то что-то напутал с гостиницей и, предусмотрительно списав с меня стоимость двух ночей, нас послали на … нам пообещали номер, но только утром. Значит, так было надо. Нам так мило и сказали - продержитесь до утра. :) И если выживите …
О, они еще не знали, с кем связываются. Мы с радостью пошли навстречу приключениям, уверенные в том, что двери красивой гостеприимной Испании всегда открыты молодым, энергичным и симпатичным туристкам.
Ночь заставила нас бегать по дорогам и тротуарам, вклиниваться в потоки текущих по улицам тел, в поисках крепости для уединения от всеобщего сумасшествия... На туннельных улочках валялись банки одного и того же пойла, которое дурманило головы клокочущих человеческих рек. Смесь запахов аммиака, гашиша и табака не позволяла почувствовать аромат Средиземного моря.
Мы бросались звонить в стеклянные гламурные входы отелей. Нам открывали двери, чтобы убить нашу надежду на сон. И вдруг стало совершенно не важно ни количество денег, ни внешность, ни одежда, ни настроение. Ушло все наносное наследие той самой западной цивилизации, которым она кичится. У всех равные права остаться без крова и помощи.
Как назло, я не могла вспомнить ни местонахождение личного замка, ни телефон личной гвардии. Хотя меня не покидало ощущение, что они были в моей прошлой жизни. Или позапрошлой… Осталось только нежелание присоединяться к толпе в ее полубезумном одурманенном обличии.
И снова поиск искомого и желаемого, как воздух убежища ... Мы измотались настолько, что просто сели на улице... И город тут же принял нас. С заднего хода. Он равнодушно смотрел на наши напудренные носики, исцарапанные об лживые и истинные ценности, а потом бескомпромиссно заставил спуститься на землю с надуманных вершин гостеприимной услужливой Азии. Лицом в безмятежность относительного равенство людей Европы.
Только бандерлоги, темные как черти, предлагали вежливо улететь. Но воля еще не покинула нас. Удаляясь от навязчивых ночных обитателей и их сомнительных предложений, мы прыгнули в удачно подвернувшееся такси и вернулись к изначальной точке ночного променада, обещавшего быть сказочным. Детские воспоминания стираются, а взрослых не принято предупреждать, что в сказках много ужаса.
После долгих уговоров нам выделили номер. Он был вроде даже чистый и красивый. Но ощущение тотальной грязи, пропитавшей это место, не оставляло нас.
Добравшись до вожделенного душа, я пыталась смыть с себя впечатление о прогулке, оттирая налипшие на мою кожу взгляды. Я убеждала себя, что это ведь не грязь, а та самая Цивилизация равных прав и возможностей! Которую так просто не смоешь. Нас как будто прогнали по пищеварительному тракту города, по его внутренностям. Так хотелось прохладной воды, но почему-то вода шла или очень теплая, или горячая. Да оно и не могло быть иначе в этом хронически нездоровом организме, еле доползшем до берега моря.
Закрыв глаза, я внезапно увидела другую себя - в пространстве тёмном, с ливнем из горячей крови, я/она омывала свои змеиные волосы и была счастлива и спокойна. Мое/её спокойствие было абсолютным и пугающим. Но именно в этот момент я поняла, что снова чиста.
За окном розовел персиковый рассвет, возвращающий в мир красоту и волшебство!
О, как же ты вновь казалась божественно прекрасна, Барселона. Полна сюрпризов и любви в воздухе, собранной за ночь секреции, омытой водой и поданной во флаконе из гормонов, духов, горящих и живых растений. Дыхание города - это торжество эстетики над животным началом человека, но не исключающее его, а принимающее в свои объятия.
И твоё сердце, которое оживил своим духом творчества Гауди своей вечно строящейся Саградой. Оно постоянно растет и меняется, по примеру вечно строящейся жизни. Оно стала твоим навсегда, как и ты когда то стал моим.
Я люблю тебя, Барселона!