I.
Бывало так — придешь в квартиру,
А там не ждет тебя никто.
А ты тащил кусочек сыра
Почти от самого метро,
А ты вина купил бутылку,
Причем не худшего вина,
И вот стоишь, скребешь в затылке —
Такая всюду тишина.
Ложится слоем пыль на плечи,
Томится сердце во груди.
Тебе придется этот вечер
С самим собою провести
Ну что ж, ты сам пришел в квартиру,
Где, блин, не рад тебе никто,
И вот, достав кусочек сыра
Из-под промокшего пальто
И взяв вина бутылку в руку,
Осушишь зло ее до дна.
Бывает жизнь гнилою штукой,
Но все-таки она одна.
II.
«Ох уж мне эти телефонные разговоры!» —
Думал, попивая вино, Андрей Егоров.
«Ох уж мне эти назойливые гости!» —
Думал в ответ Зайцев, перемывая кому-то кости.
«Ох уж мне этот Зайцев, язык как помело!» —
Думал Андрей Егоров, пока по телу разливалось тепло.
«Ох уж мне эти гости, ну вечно как снег на голову!» —
Думал Зайцев, пытаясь представить свою собеседницу голою.
«Ох уж мне этот чертов американец, который изобрел телефон!» —
Думал Андрей Егоров, считая, что во всем виноват он.
«Ох уж мне эти гости, припрутся, когда не ждешь!» —
Думал Андрей Зайцев, прогоняя нервную дрожь.
«Ох уж мне эти хозяева, даже поживиться нечем!» —
Думал Егоров, рассматривая в холодильнике одинокую банку лечо.
«Ох уж мне эти гости, еще накрошат на кресло крошек!» —
Думал Зайцев, пытаясь вспомнить, сколько было на кухне серебряных ложек.
«Ох уж мне эти женщины, только бы им болтать!» —
Думал Андрей Егоров, пытаясь ложку достать.
«Ох уж мне эти гости, хуже навозной мухи!» —
Думал Зайцев, пытаясь понять, что происходит на кухне.
«Ах этот Зайцев — сука!»
«Ах этот Егоров — сука!»
Но тут на линии случился разрыв. Они обнялись и простили друг друга.