Нет ничего труднее, чем рассказать о произведении искусства, исключив из текста описание изображённого, размеры, историю, принадлежность к тому или иному течению или группе, и т.д., выразив только свои ощущения, своё понимание, свою любовь.
В нашем индианапольском музее искусств три пейзажа расположены вместе на одной стене: Paul Cezanne, “House in Provence”, 1885; Paul Gauguin, “Landscape near Arles”, 1888; Vincent van Gogh, “Landscape at Saint-Remy”, 1884 (слева сверху по часовой стрелке). Три гиганта волею кураторов музея оказались рядом, дополняя и оттеняя друг друга.
Это наше любимое место. Мы садимся на любезно поставленную скамью и предаёмся созерцанию. В зависимости от настроения, я предпочитаю то «весомого» Сезанна, то «тёплого» Гогена, то «буйного» Ван Гога.
Три художника, трое одиноких, погружённых в себя мастера, ушли далеко вперёд от своих современников, да так и остались недосягаемыми.
Они напоминают мне трёх разномастных коней, соединённых в упряжке искусства, рвущихся к одной цели - додумать, договорить что-то очень важное, понятное только им. Они умерли, не раскрыв этот секрет, но оставили нам удивительную возможность бесконечной интерпретации их произведений, согласно нашим чувствам данного момента.
Передо мной три пейзажа, природа в чистом виде, где только дома напоминают о присутствии человека (маленькие фигурки людей у Ван Гога можно не принимать в расчёт). Но человек, рассматривающий эти картины, невольно переносит себя в эти пейзажи, занимая в них ту или иную точку обозрения., как он привык делать это в реальной жизни.
Любой пейзаж это не только вид с точки обозрения, но, и это главное, точка зрения художника, его понимание, представление и передача не только того, что он видит, но и того, невидимого нами, внутреннего мира мастера.
Переберите в памяти пейзажи разных авторов, и вы не найдёте двух одинаковых по технике, манере и настроению.
Портрет – это душа изображённого человека, пейзаж – это душа художника.
Взглянем ещё раз на эти работы.
На картине Гогена взгляд сразу задерживается на «горящем» стоге в центре, «тепло» от которого, уменьшаясь в интенсивности, распространяется на всё полотно: на землю, крышу дома и даже небо. Что-то есть таинственное, мистическое, властное в «пламени» одинокого стога сена.
У Сезанна преобладают сине-голубые оттенки дальних гор, занимающих почти половину картины. Зелёные полоски травы лишь подчёркивают их синеву. Размытая полоска неба перекликается со стенами дома. Архитектура полотна, точно выверенная и прочная, создаёт впечатление стабильной размеренной жизни.
На полотне Ван Гога нет ни одного спокойного места - всё в постоянном движении: небо, горы, люди, деревья… Круговые мазки неба и крон деревьев, горизонтальные земли, вертикальные гор и пшеницы контрастируют друг с другом, создавая радостную, но нервную атмосферу. Взгляду зрителя не на чём остановится. Как и картина, он в постоянном движении.
…Три картины, три настроения, три состояния души…
15 сентября 2018 г.