ОБ ОЩУЩЕНИЯХ
Василий не любил мышей… ловить. Одна морока.
То ли дело, сметана… или гуляш, например, чтобы мелкими кусочками с подливочкой, не острой чтобы… Да мало ли на свете приятных вещей…
Вечор на пустыре столько приличных кошечек… да… Такие картины рисовались – Василий невольно перевернулся на спину, изогнулся в сонной истоме и замурлыкал. Ещё раз перевернулся, и резко очнулся: повреждённое на вчерашнем пустыре ухо напомнило о неприятном.
КОНЕЦ АТТРАКЦИОНА
Чарли дружил со всеми. С хозяевами, с их соседями, с соседским Диком…
С Диком у них был самостоятельно отработанный оригинальный аттракцион.
Длинный, метров тридцати, забор между дворами был изготовлен из металлической сетки. Друзья периодически, насколько позволял их «служебный» регламент, встречались у этого… рубежа. Сойдясь «нос к носу», большой Дик и маленький Чарли бежали синхронно вдоль забора, стараясь при этом не отрываться носами друг от друга. И так от угла до угла…
…Однажды Чарли скоропостижно умер. Хозяин быстро, чтобы никого не вводить в долгую печаль, похоронил ушедшего в дальнем углу, у того самого забора. На следующее утро, в привычный час, Дик долго стоял "на точке старта", поджидая друга. Не дождавшись, прошел в одиночестве по «заданному маршруту» и ещё какое-то время стоял в дальнем углу, прижав нос к сетке: недоумевая…
Он и сейчас - уж год прошёл - иногда появляется в этом месте. Прижмёт нос к сетке, постоит с минуту... Но всё реже и реже.
ВСЁ СВОИМ ЧЕРЕДОМ…
Алиса – пожилая и… на всю жизнь бездетная.
Из домашних животных она одна в доме. Память о Чарли как-то уже стирается… Давно это было. Он ушёл в одночасье: поперхнулся будто бы, закашлялся, ещё часик покашлял, и всё – вытянулся. Хозяйка спала, не стали с хозяином её тревожить, похоронили Чарлика тут же в углу огорода. Да… давно это было.
А тут принесли… новенького. Очень уж маленький. И - какой-то чёрный, с белой бороздкой по верху вытянутой мордочки, грудка беленькая…
"А ничего, даже симпатичный... Чарли таким же был, только рыженький… Приходилось охранять его… Чужие коты шастают по ночному двору, могли и обидеть ребёнка… А подрос – выше меня – житья не давал, всё норовил задеть, шустрый был, как ветер... - память накатила на Алису. Загрустила она, глядя на новосёла - ещё неизвестно, что из этого выйдет… И зовут его как-то странно: Бим...".
МИЛЫЙ ДУРАЧОК
Бима назвали Бимом в память о его уральском тёзке, жившем когда-то с нами.
Они ничем не похожи, эти два Бима. Скорее, наоборот: очень разные. Если тот Бим был не по-собачьи умен, то этот, простите… доктор так и сказал: он у вас, говоря по-человечески, - дурачок.
Тому, кто давно живёт на свете, наверняка, приходилось встречать среди людей не совсем нормальных, просто ненормальных, и даже «дурачков». Сердце сжимается от таких встреч… А тут собачка: маленькая, добрая и, вообще…
Принесли Бимку в дом месячным. Выглядел он вполне нормальным, разве что попискивал излишне громко и часто. Ну, понятно, оторвали от мамы, в чужом доме… Тут ещё Алиса – масла в огонь – во-первых, любопытна, как и все кошки, во-вторых, сердобольна - на каждый его писк: «мяяя-у, мяяя-у…» и всё норовит его лизнуть.
Писк, визг – это всё можно пережить. Даже Алиске. Но через месяц-полтора стали мы замечать за Бимкой странную особенность: как только дело доходит до плошки с вкусненьким, он вместо того, чтобы со щенячьим восторгом наброситься на еду, бросается… на свой хвост. Это надо видеть: он готов оторвать этот - свой! - "орган" ко всем собачьим чертям. Семья наша в ужасе смотрела на это чудо. Особенно ужасалась Алиска: «И что ему плохого сделал собственный хвост?»…
Доктор нас успокоил: «Не расстраивайтесь, это бывает». И… прописал «валериановых» таблеток. И нам тоже.
Во всём остальном Бим – очень милая собачка. Уже подрос, неплохо сторожит, любит нас всех. Особенно неравнодушен к Алиске, но та – не сторонница телячьих нежностей…
Способ утишить Бимкины порывы мы нашли: строго грозим ему пальчиком и норовим отобрать плошку с вкусненьким… Помогает - хвост пока цел.
ИНТУИТИВНОЕ
Грэй! Ко мне! – зовёт хозяин.
Грэй поворачивается и, нехотя, двигается в его сторону. Грэй! – слышится зов хозяйки. Грэй, словно просыпается: стремглав мчится на её голос.
Хозяин и кормит его, и выгуливает, и лапки моет – всё то же самое делает, что и хозяйка. В чём дело? Не гендерное ли здесь замешано? Хотя… Грэй ни разу и с подружкой-то не знакомился, молод ещё. Может, это и есть первое проявление собачьей галантности…
ШАРИК, КАК ШАРИК
Шарик! Шарику это имя подходяще – шёрстка длинная, тельце коротенькое – катится по дорожке… Малышня с ним любит играть.
Но однажды – среди простых мальчишек нет-нет, да и найдётся один, плохо воспитанный… – в Шарика выстрелили из какой-то детской «стрелялки». Попали прямо в глаз. Зрения, слава Богу, не лишили, но хозяину пришлось долго выхаживать пёсика.
Прошел год, смотрю: Шарик с теми же пацанами бегает. Никакой злопамятности. И нрав у него не изменился – такой же весёлый и добродушный… Только физиономия в правый профиль выглядит не очень. Шрам у глаза всё-таки остался.
НИЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ…
…Алиса лежит посреди двора, разомлевшая на распалившемся сентябрьском солнышке. Я наблюдаю за ней в окошко: спит, кажется, мертвецким сном…
Брякнул в железных воротах ключ – «мама» вернулась. Алиса – ноль реакции. На неё, обладательницу тончайшего слуха, это не похоже. Веруся открыла и закрыла ворота, подошла к Бимке, радостно прыгающему за своим заборчиком. Тут-то Алиса и встрепенулась, широко открыла глазки, настроила ушки: «О чём это они там?..». Завистливо щурится: «Опять чем-то угощает этого клоуна... Да нет вроде, впустую скачет…».
Убедившись в напрасности своей тревоги, Алиса, наконец, встала, потя-
нулась, и, приняв «дружелюбную» позу, приготовилась к "ласковой" встрече с хозяйкой.
Ничто человеческое Алисе не чуждо.
Кубань, 2018