Ах, владычицы морские,
сплошь – модели для Родена.
У разбитого корыта –
тише-ниже трын-травы...
А ведь были все «та-аки-ие»,
были – Ницца, Варадеро,
были спальни все открыты,
были клятвы на крови.
А теперь: былое, думы…
не уста – лепёшки-губы…
золотые толстосумы
только хвостиком плеснули...
Вот такая селяви!