Город высох, высохли слова,
Ветер выдул в старое оконце.
Дом разрушен, только пальцы солнца
Делят подоконник на раз-два.
Росчерки ночного мотыля
На застывших здесь же каплях воска,
И от краски белая полоска,
И теперь ничейная земля.
И еще солдатский старый дух,
Сапоги, кисеты и приказы,
Серый пепел на этрусских вазах:
Целься, пли или считай до двух.
Маршируют по колено в сне,
Треуголки сдвинув не по чину,
Разве сдвинуть времени махину
В оглушенной пылью тишине?
А она танцует на окне,
Осияв, как будто перламутром
Изыск лепки, лестницу, и будто
Устланную снизу вверх во льне.
Дом остался. Сколько жить ему,
Десять дней ноябрьского предзимья?
Подпол выдыхает колкий иней
Словно душу белую во тьму.