Остывшее лето, пыльцой осыпаясь, грезит
альпийской лавандой и лодку в туманы тащит;
а я замерзаю и, как герцогиня Эльза,
держу его крылья, цепляясь за преходящее.
Но Шельда не даст в медовых полях приюта:
река перемен коварна – нельзя ей верить.
Как только причалить хочешь навек к чему-то,
уйдет из-под ног, казавшийся твёрдым, берег.
А птицы летят… лететь бы и мне за ними –
деревьям ветра уже остригают косы;
былое тепло оставило только имя,
и в гнёзда пустые его превратила осень.
Дубам и каштанам заговор был нашептан –
изломы ветвей опутает паутина,
ладью унесёт серебряный лебедь. Лето
покинет Брабант с непреклонностью Лоэнгрина.
Железом доспехов тучи закроют солнце,
сомкнув лепестки прекрасного эдельвейса.
Когда он уснёт, Селена травы коснётся –
впитает земля недвижность и бессловесность.
Цветам горечавки небо как будто хочет
поведать о чём-то, но остаётся немо
. . .
а дождь моросит, торопливо бросая строчки,
и пишет самозабвенно свою поэму.
сентябрь, 2018