(Посв. ОБЭРИУтам)
На Невском давка, в трамвае тесно,
что ни голос – сплошное трещание.
Каким же нотариусом небесным
(тебе наивному интересно)
будет составлено твоё завещание?
Признаться, рано думать об этом,
признаться, и нет у тебя нихрена.
Но дома на полке в комочке газеты,
(жизнь научила беречь поэта)
всё же запрятана птичка-душа.
Продавал – не купили, отдавал – не забрали,
выкинул – сам на дороге нашел.
Другие на Бали,
а тебя обманули,
и остался один ты с бедной душой.
Гремели бубенцы, и кто-то умирал случайно,
хорошо хоть газета нашлась – дефицита нет.
И вот ты в трамвае, случайный и крайний,
краснеешь, и думаешь тайно
о душе, теребя свой измятый билет.
Ну а как же оформят по протоколу?
Опись воздуха, больше ведь ничего...
И сконфуженный мыслью, как неловким уколом,
вместе с грязным вагоном,
ты, застывший, уходишь в своё депо.