С детства нас приучали к строю,
чувство локтя строем будили,
чтобы мы не толкались роем,
а за руки взявшись ходили.
Для родительского покоя,
детский сад, а потом и школа,
отливали из нас героев,
как наследников комсомола.
А потом на плацу привычно
мы асфальт трамбовали строем,
шли под топот сапог ритмично,
как единое, как литое.
Жизнь по-своему всех учила,
не просить у судьбы отсрочки,
кто в строю не ходил – лечила,
отбивая прикладом почки.
Если жизнь дают, как приварок,
мы вину свою кровью смоем:
на работу под лай овчарок
шли туда и обратно строем.
Не могли мы жить без работы,
ведь работа для нас – святое,
чтоб пахать до седьмого пота,
без поблажек и без простоя.
Даже смерть таким безразлична,
мирный труд причислялся к бою,
и по статусу жизнь вторична,
главным было всегда - что строим.
Наконец, поставлена точка,
нет начальников и конвоя,
вроде ходим поодиночке,
а присмотришься…
Так же, строем…