Обнимаю твою подушку. Пахнет сырой разлукой.
Я буду один наутро в осенне-дождливых звуках,
Я буду лежать и тихо вымаливать у вселенной
Возможность тебя увидеть и запечатлеть нетленный
Миг неодиноко-цельный, какою должна быть жизнь.
Столько седых картин написано за столетья,
А мне бы уйти с рассветом, с пачкой живых кистей
И разукрасить стены, асфальт, баррикады лестниц,
Чтобы избранный понял, зрячий среди людей,
Чтобы сказал, что можно летать. Так лети, лети!
Давай, рассекая воздух, наматывать километры,
Как шлейф, наделенный светом и влажным свободным ветром.
Давай, вопреки пространству, касаться насквозь и - в омут
Чувств, где сердца готовы тонуть (так давай утонем).
Я не боюсь писать, как не боюсь на пропасть
Взойти и идти по гладкой, шлифованной пустоте.
Ориентир все время бьется, зовет, безмятежный.
Узнаешь его по покою, сладостно-ясной тьме,
По колыбельным, спетым мерцающе, томно, нежно,
По тихому "обещаю" и по "и я" затем.
Keihne.
05.09.18