Двое стояли против друг друга.
Слово как выстрел, и тишина.
Сделать больнее – большая заслуга,
Пуля, что в сердце, мала, но точна.
Нет на дуэли кодекса чести,
Правил, барьеров, красивых условностей.
Пули отлиты из холода мести,
Лишенные светлых огрех и неровностей.
Быть дуэлянтом – великое дело.
Руку свою поднимать не дрожа.
Видеть напротив лишь жалкое тело,
Пламя восторга и куража!
ВЫСТРЕЛ! И пуля летит точно!
В шею! Крови кипящие реки!
Падай же, падай! Чего же так прочно
Держишь поднятыми темные веки?
Перезарядка. Пороха запах.
Ни сострадания, ни сожалений.
Будто бы зверь, что стоит на двух лапах…
Только вперед. И без тени сомнений!
ВЫСТРЕЛ! И снова слегка мимо!
Кость раздробить это так, ерунда.
Кто-то здесь третий бродит незримо…
Кровь на дуэли словно вода.
Льется рекою по каменным склонам…
Кажется, будто победа уж близко.
Кажется, пламя пройдет по иконам,
И кто-то у гроба поклонится низко.
Голос незримого будто бы воет,
Когти скребутся, будто бы кошки.
Кто-то могилу на кладбище роет…
Вьются забытые жизнью дорожки.
Выстрел последний всегда самый тихий.
ХЛОП. И прихлопнули человека…
Красное пятнышко. Без шумихи…
Ни света в глазах, ни дрожания века.
Мы дуэлянты. Страшно и жутко.
У выживших тело – одни только шрамы.
Крики не слышим, и чуем не чутко.
Стреляем без чувств, без идей и без драмы.
Холодом мести, холодом боли,
Страшными мыслями и недоверием.
Раскатами гнева, изменами роли…
Выстрелы злобой и лицемерием.
Самые страшные пули из счастья:
Будто осколки соединенные…
Будто бы пуля является частью
Чьей-то души. И душа изможденная
Жаждет той пули. «СТРЕЛЯЙ ЖЕ!»- рокочет.
А дальше рука, пистолет и эхо.
И тело, что больше жизни не хочет.
И жизнь, что одна лишь большая помеха.
Двое стояли против друг друга.
Слово как выстрел, и тишина.
Сделать больнее – большая заслуга.
Это дуэль, что другим не видна.