И Дон-Жуан, и Казанова
Любили тело больше слова.
Свет вырывался из расщелин
От старости до колыбели.
А покаянная молитва
Напоминала больше битву.
Всё уходило понемногу,
Лишая странствующих сока.
Лишь камень, девственный, упругий,
В протянутые падал руки.
Тела исчезли, ну, а дУши,
Прекрасному всё так же служат.
(Из Книги "Имена" - 2; 1992-1994гг.)