Вздымались на сердце высокие волны,
Желая борозды оставить в выси.
Когтистые гребни надменности полны
И скорбию тяжкою поражены.
Пенясь и гарцуя как взбешенный конь,
Надрывно срываясь в кипучий огонь,-
Высокие волны налитые кровью,
Сгибали мерила на чашах-весах.
Могучей стихии гортанная брань:
Надрывно-жестокая, жуткая марь.
На пенистых вихрях роилось смятенье
И чистою жаждою предвосхищенье.
О волны, о волны - вы слуги ветров,
Вы лёгкий и мнимый налёт и покров.
Но там, в глубине, во незримой пучине,
Живёт ваш владыка в неявной личине.
Вы взбитые кудри взъерошенных влас,
Вы низкий и грубый исторгнутый глас.
Лазурь отвергая, и синь, бирюзу,-
Алакаете чёрную злую грозу.
Вздымаетесь к небу - стремясь его сечь,
Его зеркалитово-дивную речь.
Ненавистью горькой и сытою злобой,
Вы тешитесь жаждою нездоровой.
Промчатся высокие, грузные стаи,
Быть может остудят дождями ваш нрав.
Ветра успокоят, а может устали:
Грозить самосудом и лихом расправ.
Высокие волны - неситесь, хмельные,
По вечному синему небу - вперед.
Пусть пенные гребни, всегда удалые,
Познают высокий и дивный полёт.
И там они встретят зерцала и звезды,
Извечную тьму и творящих Ремёсла.
Пусть волны познают иной океан
И зримо поймут что есть Явь, что обман.