Пустынный путь замерзшего огня,
средь синих дней, туманно-бесполезных,
я в них тонула, погибала я,
меж троп исхоженных, наполненных надеждой.
А ветер плыл по небу, словно тень,
бросая вниз избитые печали.
Горел рассвет и зарождался день,
и птицы так отчаянно кричали.
В моих словах, как в зеркале озер,
той рябью искаженной под дождями,
навеки пал бездарнейший актер,
умытый безразличными слезами.
И изнутри, как выстрел в тишине,
прорвалось небо, все огни сжигая.
Кричать хотелось невозможно мне,
касаясь беззастенчивого рая...