(предыдущая глава из романа «Миледи и все, все, все»
«Роль пленника смакуя беспроблемно. Генерал»
http://www.stihi.ru/2018/08/30/6944)
...Граф – вплавь, денщик – сухой неподалёку
и с думкой на ветру про магарыч.
Стараясь не вдаваться в подоплёку
того, зачем он бросил Страхам клич,
Гримо молился Господу, да Року.
Кому и для кого торить дорогу?
Несут ли Страхи сердцу паралич?
Семь черепах болотных, пара лис
на всю округу. От мышей что проку?
В ночи и вовсе тут не Парадиз,
но ждать утра осталось мало сроку.
Гляди, на авантюру не польстись!
Покуда конь свободно мог пастись,
денщик не загонял его в осоку…
Гримо усердно пялился вверх-вниз,
чтоб некто бы не сбил его с наскоку.
Окликнули Гримо внезапно сбоку.
Готов был провалиться он, пасть ниц
и… в лужу сел без видимых границ.
«Как славно, что нас жизнь вверяет Богу!
Плевать на нечисть! Как на миражи.
Ни отступных русалкам, ни налогу
царю их за нарушенный режим!
Авось не глянусь я, как падаль, оку
Всевышнего. Все – люди, все – грешны…
А голос прозвучал неподалёку.
Сопрано. Я б других не пережил», –
готов был провалиться сам до сроку
Гримо, сомлев и сбрасывая жир.
В своём испуге видя подоплёку
(то был не заплутавший фуражир,
с которым бы затеять можно склоку),
конём отгородился он. Ранжир?
Где спряталась ты, храбрость, залежалась?
Тут сам себе, попробуй, докажи,
что храбрость – это вычеркнутая жалость
в душе к себе любимому. Без лжи.
Пока шуршали мыши и ужи,
Гримо смущали только тьма и затхлость.
Добила парня именно внезапность,
ведь сам храбрец не видел ни души.
Чем праздновать, хоть и неброско, труса,
берись за нож! Хватился – поскользнулся.
Конечности все целы? И хребет?
А вот ножа-то в нужный миг и нет!
Сама душа бы в воду не полезла.
Купанье освежающе полезно? –
сомнительный подход. Но глуп иной.
Бедняга в луже свыкся с глубиной,
но в мыслях обругал себя нелестно:
«Какой же я раззява и балбес-то!
Потеря? Или нож кто стибрил мой»?..
Тьма голос парню выдала известный:
– Гримо, я мёрзну, стала легковесней,
но нет в ногах уж резвости былой.
Была когда-то местность редколесьем
до встречи с топорами и пилой.
Пройти – пройдёшь. А если по прямой?..
Понятно и без слов, куда мы лезем.
Чтоб с риском походить, нам хватит лезвий.
Да и не ты заряд прёшь подрывной.
Тебе на берегу бы ждать уместней.
Добром ли экскурс свой закончишь, если
твой вкус широк, как привередлив мой?
Храбрец чуть не упал, общаясь с тьмой:
– Слегой-то тыкать – не волшебным жезлом.
Для вас пешком… риск был и по прямой.
Довольствуемся топким побережьем…
– Мерси, Гримо! Конь нужен позарез мне!
Не в койке, не в воде ты, не в пивной
и вовремя попал сюда, герой.
– Подсказывать, куда нести мой крест мне,
вы можете не только лишь порой.
– Реальность, как всегда, чудна игрой.
Теперь ты – штат мой. И обоз. Хоть тресни!
Шпион мой, если надо. И связной.
Таишься иль готов к атаке злой?
Намерения все мне интересны.
Что вызвала в тебе я? Уж не стресс ли?
– Я рад вам, но на мне пиявок слой –
пытаюсь я избавиться от «свиты».
Вот кровоточит ранка от восьмой…
А заживёт? – Спроси ещё про швы ты!
– Чуть что, нам Водяной грозит войной.
А кое-где тут с сеть величиной
ловушки из волос русалок свиты.
Лишь к берегу и вас идти прошу…
Пиявки не к лицу мне, кудряшу.
Вы фыркнете мне сами: «Ох, и свин ты!
Мозги водой с рождения размыты»!..
– Сплясал бы уж тогда для куражу.
То благо, ибо мёрз бы без возни ты.
Совсем тебя заели паразиты?
Я над тобой не слишком мерзко ржу?..
– Я мысленно веду вас к багажу.
– Дела неинтересны без развитий.
Что ж не в седле ты? Впрочем, не скажу,
что впрямь не достаёт кентавра свите.
А ты составишь свиту Афродите.
– Я прям-таки к блаженству восхожу.
Сударыня, не видя в вас ханжу,
я, приглашая к этой вот раките,
немедля вам раздеться подскажу.
Здоровье, госпожа, своё храните.
На вас нет ни одной не мокрой нити!
– Ты – хам? Мой гнев к такому типажу…
– Сударыня, доверьтесь, как пажу.
Меня за хамство после добраните.
– Я сходу бы разделась, добрый нытик,
и даже не спешила бы домой,
будь у тебя мой шкаф тут платяной…
Легко преодолела (без оваций)
дрожь дамы слуховой порог вибраций,
притом что ночь была не ледяной…
– Вас словно бы гонял сам Водяной,
а после из болот велел убраться.
Сударыня, разумно ли одной
ходить в ночь по болотам и купаться?!
– Горишь ко мне сочувствием, родной?
– Не печь я, не утюг… и не портной…
но я бы и не смог смотреть сквозь пальцы,
как мёрзнёте вы, мокрая насквозь.
Нельзя же полагаться на авось!
Берите, это конь для вас. Но прежде
я выбор предоставлю вам в одежде.
Вот мягкой шерсти шаль и плотный плащ.
Заройтесь в них, своим теплом владея,
чтоб ожил каждый мускул, каждый хрящ.
– Аж с головой поплавала в воде я…
Ну, ты глаза не очень-то таращь
при виде моего нагого тела!
Аж булькает во мне. Не в животе ль я
в своём найду болота филиал?
Страдает так не каждый филиал.
– Болота? Ваше чрево, знать, не келья.
Что ж не словили Водяного? Мал
для нечисти предстал ваш филиал? –
Гримо стал говорливей манекена
и выговориться хотел успеть. –
За мыслями: скорее вас согреть,
от холода спасти, и всё такое –
стоит тревога. Дайте же хоть треть
ответов, чтоб моё развеять горе!
– Излишки слов, пусть дело и благое,
Атосом вряд ли будут прощены.
Тебя ценил он не без аллегорий:
тебя назвал он храмом тишины.
А мне ведь суета твоя – кость в горле.
Атос в тебе ошибся? Что ж такое?!
– Прошу меня простить за мой расспрос.
Где все и где хозяин мой Атос?
Уж лучше б посвятил он бой заливу!
К болоту воротя от моря нос,
недолго ведь держался он за гриву,
когда самоотверженно ретиво
в топь из седла он тело перенёс.
– Амбиции ведут себя строптиво.
Поди, в его мозгах был перекос.
Ходить пешком взяв инициативу,
коня отправив прочь, невесть где сам…
– Скажите, не томите, где хозяин?!
Не вы ли возглавляли с ним десант?
– Он сзади шлёпал, словно элефант,
но гнал других и красться наказал им.
Но мы ведь не о том сейчас базарим?
Без паники! Атос не эмигрант.
Опустим сей абсурдный вариант.
Куда, зачем он шёл, мы оба знаем.
В душе Атоса вряд ли зрел протест.
Атос, не забывая ни про честь,
ни то, как щедро платит долг казна нам,
нести был рад свой до упора крест.
Не ждал, что скука плешь ему проест…
– Сударыня, ответьте, где хозяин,
и я, пусть даже сгинул он в аду,
пойду, как конь, у вас на поводу.
– Представь, как мы с Атосом урезаем
то бОтало, что у тебя во рту!
Враз станет твой язык неосязаем…
Вот твой хозяин точно не болтун.
– Он – золото! Таков и по ночам он.
А те, кто с ним (под стать однополчанам)
не золото, конечно, но латунь…
Хозяин счёл рейд делом величавым.
Ни гугенотам он, ни англичанам
честь не отдаст. Герой и хлопотун,
в боях он не считал успех случайным,
врагов бил он не рыком и бренчаньем.
– Плевать и мне на топь и колотун…
и примененье я сыскала дну
не только для маршрута с окончаньем.
Не то чтобы Атос твой докучал мне,
но в авантюру влип слегка в одну.
Не ведаю пока, чей гнев глотну…
– Но что же стало поводом печальным
для разлученья вас с необычайно
рискующим отрядом? Не в ладу
вы разве с тем, что и Атос – начальник?
– Начальники? Кто видит по ночам их?
Плывут, должно быть, где-то на плоту
и этот плот, коль верить краеведу,
в болоте аналогия корвету.
Что хочешь, про Атоса наплету…
– Его слуга, я честь его блюду
и не готов ко лжи о нём, к навету.
– Есть грешники… Он в их числе в аду.
Не впав ни в правоту, ни в левоту,
он просто принял чью-то эстафету.
– Судить осмелюсь вашу слепоту…
– А коль он сгинул в топи без просвету,
то… встал по эту грань, или по ту?
Хотелось знать бы, чьим он стал клиентом.
Оставил он, простившись с белым светом,
теперь на нас, всю эту лепоту.
С надеждами оставил и с респектом.
Болот боялся он, как рыба – дюн.
Попал, наверно, в ад… вот только с кем там?..
– Атос достоин взоров, либо дум,
героям адресованных, аскетам…
– Да лучше бы ты хам был и б**дун!
Молчи, Гримо! Не то одна уеду!
Лишь я и конь. Ты этому дуэту
уже не соответствуешь, болтун!
Обиделся Гримо: – Зайдя в даль эту,
зря что ль предвижу – очи в оба тру, –
что дружно отдохнув, сходив до ветру,
мы гугенотов истребим орду?
– Ну, хоть один бы в чём-то чрезвычайном,
один среди денщицких бы морд ум
примерным удивил меня молчаньем!
Храм тишины… и твой из храма штурм!..
Пока не получил конь хромоту,
мы едем в лагерь. Путь не омрачай нам
вопросом, неуместным изначально.
Давай сюда мой плащ. Ты срамоту
рассчитывал увидеть прямо тут?
Чревато… а поэтому без риска
для глаз ты за ракиту удались-ка
и там представь, что ты – незрячий крот.
Что замер? Ждёшь команды на английском?
Ну, вылитый один трепач и лорд!
Загнулся на пути, от крОви склизком…
Уж ты определись, коль встал так близко.
Ты – чуткий крот, иль наглый полиглот?..
* * *
(продолжение следует)