Бог – это шар. Точнее – три шара.
Ещё точней – невидимость их прочим.
Их речь слышна, когда, как тишина,
становится молчанием, чья точность
теперь облечена в его игру,
где ты кидаешь шар
вдоль выдоха – проточный
он множится и катится на юг,
который север, свёрнутый с востока
до запада, затылком ощутив
свой выдох, а бумаги щель полога.
Внутри свободы катится своей,
росою дробной куб свой расширяя,
иди и ко движенью прислонись,
и стой внутри шаров [почти у края]
свинцовых здесь, по краешку земли,
меж пальцев глину неба разминая.