Элли вплетает в волосы мак и клевер.
Старенький «Форд» — и крыша ей, и кровать.
Элли уверенно мчится, взяв курс на север —
Видно, забыла, что надо восточней брать.
Элли рисует зелёные шпили башен.
Старый свисток под одеждой, как уголь, жжёт.
Девочке Элли уже ураган не страшен:
Девочке Элли — семьдесят первый год.
Сны о волшебной стране унесла ворона,
Ноги не помнят серебряных башмачков.
Зоркое сердце ночами стучит неровно:
В такт колокольцам на шляпах у Жевунов.
Кофта из шерсти сменила льняное платье,
Высохли руки, глаза потеряли цвет.
Элли ослабла, и прежней, увы, не стать ей —
Разве что Стелла открыла бы свой секрет.
Пыль и песок в волосах, на зубах и коже,
На горизонте — хребты Кругосветных гор.
Элли мечтает пробраться за них — до дрожи.
Мчится сквозь ночь, и всё громче гудит мотор.
...В утренней сводке объявят: нашли в пустыне
Мёртвую женщину. В паспорте — Элли Смит.
Горы-виденье растаяли в небе синем.
Сказки мертвы.
Каждый
верящий
будет
убит.