«70» – международный литературный проект (https://krikph.com/israel-70/) нью-йоркского издательства KRIK, посвященный 70-летию Государства Израиль, которое было основано 14 мая 1948 года.
Главная часть проекта – одноименная поэтическая антология[1], в которую вошли стихотворения 70 современных русскоязычных поэтов из разных стран мира на еврейско-израильские темы. В проекте приняли участие авторы из Израиля, США, России, Украины, Беларуси, Латвии, Эстонии, Германии, Франции, Великобритании, Италии, Швеции, Ирландии и Австралии.
Печатная версия антологии вышла в Нью-Йорке в марте нынешнего года.
Данная публикация, по выбору издателей, отражает лишь небольшую часть этой значительной антологии.
Подборка из этой антологии:
МОЯ ЗВЕЗДА
***
А дедушка скажет «Лехаим»,
А бабушка даст пирожок...
Не время, а мы утекаем
И медленно таем, дружок.
Случилось, что должно на свете -
На мелочь судьбу разменял,
Но папа на велосипеде
Ещё покатает меня,
Ещё я поплачу над мамой -
Ушедшей, седой, молодой,
Ещё постою я, упрямый,
Под нашей печальной звездой.
Скарабей
Когда я вышел из Египта –
Был молодым, весёлым, гибким,
Как абиссинская лоза.
Мы шли тогда по самым гиблым
Местам, и ветер ел глаза.
Потом я возле золотого
Тельца плясал, и гибло слово,
Горел песок, и стыла кровь...
Мне не было ни сна, ни крова,
Ни мяса жертвенных коров.
Я жил как шёл, кормился маном,
За облаком сухим и странным
Топтал пустынную тропу,
И знал, что там, за Иорданом,
Нет места беглому рабу.
Я умираю на границе,
И только молодые птицы
Летят свободно надо мной.
Я знаю: сын меня стыдится,
Уже чужой, уже иной.
Я вижу, плача и слабея,
Как амулет он сдёрнул с шеи -
Египетский подарок мой.
И золотого скарабея
Швырнул недрогнувшей рукой.
***
Я клеймён был еще до рожденья
Шестикрылой суровой звездой,
И стояли несметные тени
Долгой ночью, вовеки седой.
Я на этой земле доживаю
Пограничный, изломанный век...
Проступает звезда кочевая
На потертом моём рукаве.
***
Я там, где иглы минаретов
Звездами небо помечали,
Стремился в клезмерное лето
Навстречу счастью и печали.
Где величавые хасиды
На языке почти забытом
Субботу пели с древней силой,
Как будто шторм гудел за бортом.
И эта музыка на идиш
Среди победного иврита -
Казалось, дверь толкнёшь, и выйдешь
В то время, что давно закрыто.
И дед, в губах зажавший дратву,
И бабушка с кошерной рыбой...
Я на горячий Север, к брату,
Где всё припомнить мы могли бы.
Под небом выжженным и тусклым
Одна судьба на многих лицах.
А я писал стихи на русском,
На самом близком во языцех.
***
Мой брат бородат, преисполнен огня
И радостной веры.
Возможно, мой брат осуждает меня,
Надеюсь, что в меру.
Он беден, и ноша его велика:
Всевышний да дети.
В его бороде утонули века,
В глазах его ветер.
Он там, где ракеты летят во дворы,
Он вместе со всеми.
Лежат между нами века и миры,
Пространство и время.
Молись же, молись, чтобы здесь, на звезде,
Огни не погасли...
Приехал ко мне на один только день –
Я плачу, я счастлив.
Его поджидают судьба и хамсин,
Пути и потери.
Что делать, так вышло, он Божий хасид,
И ноша по вере.
А я, стихотворец, вовеки неправ,
И верю не слишком...
Печаль моя, свет мой, возлюбленный рав,
Мой младший братишка.