По исконной русской привычке,
Побурчим, покричим, твою мать:
Нету курева, кончились спички,
Электрички давно не видать.
Мужики, что стоят на перроне,
Все не курят, как будто на зло,
Заслоняясь от ветра ладонью,
Уж не вспомнишь, когда так везло.
Что вы прете? Никто вас не тронет,
Даже ветер осенний затих,
Но готовы к любой обороне,
И особенно против своих.
По исконной русской привычке,
Радость прятать под шубой вранья –
То есть брать ее как бы в кавычки,
Говорят, чтоб не сглазить ея.
Вон та тетка на рынке торгует,
Подойди и спроси у нее,
Она сразу тебе растолкует,
Где нытье, ну а где бытие.
Зато все, что случится плохого,
Увеличить, подняв мутный ил,
Мол, мы тоже свои, вот вам слово,
Чтоб, не дай бог, кто зло затаил.
Две старухи закутаны в тряпки,
Я, с устатка глотающий бром,
Столько раз нас пекли без оглядки,
Что мы лучше соврем – не умрем.
Люди знают, а Бог свое видит,
Бог, что надо ему отделит,
Влево – радости, вправо – обиды,
Ну, понятно, что больше обид.
По исконной русской привычке,
Меньше дела, а больше – авось,
Переклички, да меткие клички,
Вроде, вместе, а, вроде, и врозь.