Жильцы и трудяги, забытые Богом скитальцы,
Не в те времена и не с теми- никак не поймут.
Здесь всё изменилось и длинные цепкие пальцы,
Ныряют в глубины, пытаясь найти перламутр.
В июльской жаре уходила под воду Таврида,
А ветер степной лишь накачивал грусть в паруса,
Песок ослеплял горизонт за былые обиды,
Дрожала земля и цеплялись за брег голоса.
И алое солнце тащило пожитки заката,
И все вымирало в глотке недопитой воды.
Безумные птицы с небес улетали куда- то
А бриз приближал и вдыхал отчужденья следы.
К отверженным небом волна приближалась проворно,
Смывая спасенье, молитвой застыв на губах.
Бежать или сдаться- на выбор судьбы непокорной,
Нутро содрогнулось, сметая сомнения в прах.
И в этой победе внезапно нагрянувшей бури,
Взлетали деревья, цепляясь за нить проводов,
Улыбка легла на лицо обкурившейся дури,
И гром разбивал об утесы осколки от снов.
А остров взлетел, растворился, расплавился, отплыл,
Туда, где гудят и тоскуют во мгле корабли,
Лишь камни услышали с крыш причитанья да вопли,
Дареной и отнятой кем- то частицы земли.
И чайки пропали, лишь крик воронья в предвкушеньи,
Да крутится жизнь по спирали, найдя свой подвох.
И фарсом трагедия кажется сквозь повторенья,
Когда все свалилось и разум застало врасплох...