RUNA
SAGA
Уныние Весёлого (Виталий Ерофеев)
Ястребок, парящий в небе с той поры, как оперился,
Что не раз уж видел землю с высоты своих полётов,
Знал воздушные потоки, все небесные дороги,
Звавший всех своим он криком вместе с ним парить в порывах,
Рассекать воздушны волны, чтоб увидеть, как ничтожна
Та земля, что их вскормила и что бросила в потоки,
Привлечённых толи солнцем, толи высью той бескрайней,
Что огромностью своею несравнима со землёю…
Ястребок почуял силу и представил на мгновенье,
Будто сам, движеньем крыльев, ветром сильным управляет,
Нагоняет волны в море, бесконечностью он правит,
Слившись вовсе с беспредельным…
Две слезы огромной тучи край крыла его задели.
Слёзы той воды прозрачной, что течёт в морях просторных
С неба падает потоком и журчит в бору сосновом
Ручейком, бегущим мимо старого гнезда лесного…
Ох, откуда ж эта тяжесть появилась вдруг внезапно?
Камень тот дурной откуда?
Холодом своим повеяв, потянул он вниз
Занудно, тягостно, ужасно, мерзко…
Вроде глаз как прежде зорко проникает сквозь пространства
И сильны как прежде крылья…Дак откуда ж эта тяжесть?
Мерзостью своей скрипучей тянет вниз, в немую бездну,
В бесконечное пространство, несравнимое, однако,
С бесконечностью небесной. Нагоняет страх и вопль,
Внутренний, тосклово-тяжкий, и в паденье вовлекая,
Всей пронзительной печалью, тянет нудно в ниоткуда…….
Падал ястребок на землю, осудить хотел какую.
Падал в дебри те глухие, в те, которых так чуждался.
Падал на сухие листья, перепревшие на солнце,
На коренья тех деревьев, что гниют давно в болоте.
Падал в грязь весенней лужи, на колючий можжевельник,
Что стоит там у дороги… Но лишь стремленье,
Несравнимое по силе с тягостью огромной бездны.
На земле пытаясь сделать, то что вытворял он в небе.
Также крыльями он машет, бесполезно бьёт по волнам,
У которых он во власти, и бессилен, и печален
Только солнце вновь явилось на поляне у лесочка
Илой – парень Лемболайне встал, стряхнув листву сухую,
И увидев на бруснике две слезы огромной тучи,
Бросил взор он свой не небо...
Ястребок, парил там в выси с той поры, как оперился,
Что не раз уж видел землю с высоты своих полётов,
Знал воздушные потоки, все небесные дороги…
«Ястребок, не ты ли это также вот кружился в небе,
Рассекал воздушны волны? И не ты ли вдруг представил,
Будто сам наводишь волны, ветром сильным управляешь,
Беспредельностью ты правишь, слившись вовсе с беспредельным.
И не ты ли палал наземь падал в дебри те глухие,
На коренья тех деревьев, что гниют давно в болоте?
Также крыльями махал ты, бил по листьям бесполезно,
В тягости земли томился, и бессилен, и печален».
Птица славная сказала, ястребок ответил с выси:
«Нет, не я летал там, Илой, рассекал воздушны волны.
Это ты парил высоко с той поры как оперился,
Ты ведь звал всех своим криком вместе всем парить в потоках,
И кружиться там в порывах, чтоб увидеть как ничтожна
Та земля, что нас вскормила и что бросила на ветер
Всех нас высью привлечённых. Это ты вдруг пал на землю,
Осудить хотел какую. Пал ты в дебри частолесья,
В те, которых так боялся. И осталось лишь стремленье…
На немле пытался сделать то, что вытворял на небе…
Вот тогда забыл ты вовсе радость вечного полёта
И сравнил поток бескрайний с ручейком, в лесу текущем,
Вид ничтожности земной с нахождением во власти».
«Ястреб, глупая ты птица, я во сне такое видел,
И в горах слыхал от эхо, что бы я паря по небу,
В бесконечных тех пространствах и в лучах Большого Солнца,
Вдруг бы взял да оступился, по волнам идя споткнулся.
И не может быть такого, что бы я идя по выси,
И имея силу в крыльях, вдруг бы сник и начал падать
Камнем в тень холодной бездны, та, что мерзостью своею
Мне враждебна от рожденья, с той поры как оперился,
С той поры как я представил, будто сам я правлю ветром,
Волны в море нагоняю. И не может быть такого,
Не случалося то прежде, чтобы я упал на землю,
Ту которую не помню, с той поры как брошен ею ж,
На поток бескрайних небес. И упал я чтобы в дебри,
В те, которых презираю, на коренья тех деревьев,
Что гниют давно в болоте. И не мог бы поменять я
То огромное теченье на ручей, в лесу текущий».
И пошёл походкой быстрой, по земле пошёл шуршашей,
По сырой лесной тропинке, мимо той весенней лужи,
Где колючий можжевельник на поляне у болота.
Где журчит в лесу дремучем ручеёк, теряясь в дебрях.
В Лемболу свою вернулся, в деревеньку у залива.
Вот прогонит ветер время и как прежде дни настанут.
Вновь тогда взлетишь высоко, о земле ты вновь забудешь,
Ибо ты рождён для неба, для просторов тех бескрайних,
И для радости полёта, бесконечного пространства.
И тогда мы будем вместе вызывать в морях волненье.
Призывать всех будем к солнцу, и в лучах тех беспредельных
Растворимся, как и прежде.
Март 1994 г.
Сны Оленя (Олег Бочаров)
У горы, её подножья, у ручья лежал уставший от Пути олень в раздумьях.
Вдруг услышал он паденье, что-то лёгкое упало у болота в можжевельник.
Что-то тягостно, печально горевало о прошедшем и с проклятьями взывало
К ненавистной Гее-маме.
Поднялся олень на ноги и пошёл путём к болоту и увидел ястребочка,
И на крыльях две слезинки тёмной и огромной тучи под лучами серебрились.
Ястреб яростно и тщетно возлететь опять старался и по жиже по болотной
Разгонял он крыльем волны, как когда-то он на небе веселился и резвился.
«Что случилось ястреб смелый? Что за муки душу гложут?»
И олень услышал сагу о бескрайности полёта, о Великом Беспредельном.
И как криком собирал он братьев на полёт счастливый.
И о том, что две слезинки из огромной чёрной тучи камнем ястреба тащили
На сырую землю быстро.
И о том, что человеком он проснулся на восходе, и теперь уже не зная
Кто же он на самом деле, человек он или птица?
Солнце за горой садилось, освещая тихим светом всю округу у подножья,
Где олень и ястреб долго говорили о бескрайнем, о великом Мире Света,
И о вечности спокойной, о ничтожности и грязи Геи-Матери-Природы.
О кореньях тех деревьев, что завязли у болота
И гниют под слоем листьев, света белого не зная.
Говорили о Великом, даже спорили порою и олень в конце беседы
Так ответил гордой птице:
«Этот Мир, в котором вместе мы с тобою существуем,
Был рождён Единым Словом, разделённым в одночасье
На великие две Силы, что на свете управляют всем движением Природы.
А потом две эти силы, разделившиеся снова, дали Троицу Святую,
Три ступени Восхожденья, три великих ипостаси всех творений в этом Мире.
Но вернёмся к двум началам.
Два, рождённые Единым, двойственностью не являясь,
Не являются единством в первосмысле пониманья,
Но являются началом и концом всех в Мире циклов,
И поэтому творцами в этом Мире пребывают.
Словно две руки в единстве разрушая созидают.
Плюс и минус нераздельны и добро без зла не может
Быть Великой Добротою.
Ты, летая в поднебесьи и влюблённый в беспредельность ненавидел Землю-Гею!
Как же мог не оступиться на дороге в беспредельность,
Если в капле Тёмной Тучи ты увидел две слезинки!
Посмотри на эту Землю, на застывшее болото, и в деревьях в нём гниющих
Ты увидишь отражение их грехов не искуплённых.
Посмотри на эту реку, ручеёк прохладной влаги,
Что уставшему с дороги утолить жестокость жажды с теплотою помогает.
Посмотри на те деревья, что верхушками своими тянутся к большому Солнцу,
И не меньше о свободе и единстве всех мечтают,
Просто ты имеешь крылья, ну а мы их не имеем,
Но мы любим Беспредельность как и Землю нам родную.
Помню в детстве, на закате, мама пела тихо песню.
Это песня Геи-мамы, ты её теперь послушай.
Песня Геи
Средь ветров летают птицы, средь вершин ветра летают.
И высокие вершины ожидают Восходящих.
Сможешь по тропинке узкой ты добраться до Вершины?
Или видишь только Небо над хрустальною горою?
Если видишь только Небо и Земли не замечаешь,
То недолго оступиться, и в расщелине глубокой
Навсегда оставить мысли о Великом Восхожденьи.
Да, вершин на свете много, много тропок и утёсов,
Но не нужно их бояться страхом робкого волчонка.
Нужно выбрать настоящий Путь, который непременно
Приведёт тебя к Победе над Иллюзией бескрайней.
Если силы распыляешь по тропинкам и утёсам,
То недолго затеряться, и в сетях Иллюзий Мира
Навсегда оставить мысли о Великом Восхожденьи.
Солнце медленно садится за соседнюю вершину,
И туман укроет тени, и не видно будет тропок.
Только Знанья свет поможет, не терять извитой тропки,
И уверенно ступая, делать мерно шаг за шагом.
Если, в темноте блуждая, не иметь Огня живого,
То плутая по утёсам без Огня, тебе придётся
Навсегда оставить мысли о Великом Восхожденьи.
Май 1994 г.