Где я неправ, поправь меня, историк.
Тут в землю врос давно столетний столик.
На лавке у избушки-развалюхи
расселись деревенские старухи.
А мухи об стекло в избушке бьются,
а бабки чай степенно пьют из блюдца,
и чайник заварной рукою слабой
накрыт старинной ватной чайной бабой.
Для нас они давно – старухи наши,
а меж собой они – Наташи, Маши.
Они уже родные – не соседи.
Прислушаемся к старческой беседе:
проснувшись после долгой зимней спячки,
судачат про детей и про болячки,
и всем – и человеку, и телёнку –
дадут характеристику вдогонку,
и не дадут свистушкам юным спуску.
И сладко чай из блюдца пьют вприкуску.