О тополе

Тамара Владимирова
Тополёк посадили во дворе новостройки. Новый микрорайон прорастал на высоком берегу сибирской реки.  Ветры, преимущественно северные, гуляли здесь беспрепятственно. Генетический код, накопленный поколениями многочисленных предков, сделал малыша неприхотливым и выносливым. Он быстро тянулся вверх, соревнуясь со своими собратьями – другими топольками, посаженными во время кампании по благоустройству двора. Через два десятка лет на доме потускнела краска, облупились швы между панельными стыками, появилась ржавчина на металлической арматуре. А тополь набрал силу, его верхушка уже заглядывала за плоскую крышу стареющей пятиэтажки. И расти бы ему ещё полвека, но невесть откуда взявшийся ураган расколол дерево надвое. На следующий день пришли люди, и после недолгого обсуждения вынесли приговор. Уже вечером его привели в исполнение. Тополь спилили. Зимой дрова из бывшего тополя обогрели маленький домик в посёлке за рекой.  Пень высох и превратился в безжизненный серый столбик. Одним из пасмурных дней доморощенный художник увидел в нем материал для самовыражения. Он закрасил яркой краской давно отболевшие срезы, изобразил глаза, нос, веснушки, кривую улыбку и спрятал трагедию дерева за маской скомороха.