Иногда хочется
бежать. В осеннем бору
встать, забравшись в самую глубь,
по отточенной
давней привычке лицо осушить
о ветра, высушить слёз
чушь. И стоять, и пить
всю долготу пустоты,
пространства вокруг.
И стоять. Не сходить
с места. Чтобы насквозь
звёзды, как пули, прошли,
и до странного медленно падать –
жизнь ощущая, как кровь
на языке – или как привкус
болезни – он делает нас
сильней; оттого – стальной…
Оживаешь – живее и боль…
И почти испугаться чтоб
неподвижности веток, и губ
выраженье застывшее в воздухе
запечатленном лесном
многократно, как поцелуй, отпечатать. Сбрасывая
в холод свой не угасший жар,
ибо некуда деть… - Запечатленном, так как
всему есть свидетель – Бог, может быть,
хоть и далёк я от него в этот час,
(Может быть, ближе – Он). В средоточии веток
я как в сосудах – зрачок: темнота.
Не я, но сквозь
меня; телеграмма
небес, я же слишком расширен,
чтоб распознать – ветра
осенние холодны… И звезда,
протянув ладонь, разгораясь,
пот, как безумие, оботрет –
и мордой лосиной
за ней потянусь
бездумно; но втянет огонь, как руку,
и тогда осознаю ночь, окружившую,
словно жёлудь, со всех
сторон. – Жёлудь старый…
Он проржавлен, и мне
смешно…Он скрипит, и, значит,
всё дряхло; - и мне
смешно… Иногда
так хочется
жить.
11.2007