Поубавилось деревьев много,
Старый двор с жильцами постарел,
Появились тропы и дороги
Для собак и кошек, для людей.
Старые рябины шепчут ветру,
Красной ягодой своей горя,
О любви коварной и неверной,
Что за то и ягоды горчат.
Старый клен, к земле что наклонился,
Пятерней листочков шелестит,
Жалуясь, что с гнезд грачиных свитых
Крики громкие, душа дрожит.
Раньше женихался он к березам,
Почему-то не пришелся им,
Капают на землю с горя слезы,
Что любовь растаяла как дым.
А березы – бабы на скамейке,
Почернели платья у невест,
А они с метелками, как ведьмы,
Шепчутся, готовые взлететь.
Две вот елочки-сестрички милы,
С нежностью иголки теребят
И ветвями в изумрудах крыльев
Мне стучат в окно: иди сюда.
Этот двор живой, все вижу, слышу:
Тополь объясняется в любви,
А черемуха будто не слышит,
Но сама от счастья вся дрожит
Вот на миг все замерло живое,
И вдруг ветер ветви стал ломать,
Время лета - небо грозовое
Водопады стало извергать.
И умытые деревья тихо
Шепчутся, листочками блестя,
А изломанные ветви сникнув
Взгляд последний шлют своим друзьям.