В октябре 1942 года у горы Бештау было расстреляно около 2 тысяч евреев из Ессентуков. А в мае 1943 года в открывшейся Музыкальной школе для инвалидов войны, потерявших зрение, сидел молодой солдат.
Май, за окном сорок третий год,
Тихо шуршат занавески.
Старых часов не изменится ход,
Жизни не склеишь обрезки.
Трогают пальцы живой инструмент,
Губы беззвучны при счёте.
Клавиша, две… Вспоминаю момент -
Вы до войны мне поете.
Замерли руки, закрыты глаза.
Память – пророк, верно, Божий.
Спросят: «А есть у незрячих слеза?».
Болью послышится: «Может…».
Может она высыхает, когда
Ветер холодный осенний
Пули, фашистские пули солдат
Стоном ведёт прямо к цели,
И обращаясь безмолвно туда,
Ввысь, выше птичьего лёта,
Песня смолкает, теперь навсегда,
Теряя в Бештау ноты.