Всё так же волшебством рубахи сшились,
И нежно-голубые кушаки,
Расшитые невиданным узором,
Без помощи иголки и руки.
Всё было удивительно – похоже,
Ведь душу в своё дело ни одна,
Соперничая, всё же не вложила
И чувство, что желалось, не внесла.
Задание исполнилось в минуту,
Когда намёком близился рассвет.
Дивад исчез и девы двойниковой
Уж на поляне дивной больше нет.
Закончилась игра, и оставалось
Вручить девице розу. Не цветок,
Который музыкант отдаст любимой.
Стоящей вверить он его не мог.
И понимая, что она безвластна,
Над юношей, что был её хитрей,
Красавица, хватая голубую,
Промолвила: «А ты меня умней,
И видно уж давно кого-то любишь.
Ну, раз уж так любовь твоя крепка,
Обманный ход твой искренне прощаю,
Хоть ты и разозлил меня слегка.
Рубахи, что мы сделали сегодня,
В обмен на розу, подарю тебе.
Днём их носить нельзя, они полезны
Лишь только звёздной ночью, при луне.
Ты сам не представляешь, что случилось,
Как редкостно тебе, брат, повезло,
Что было нас в ночи сегодня двое...
С одной рубахой не свершится то,
Чем ты теперь воспользоваться можешь.
Оденься сам, другую же накинь,
На ту, что лишь душой пока с тобою
И видно, своим родом из богинь,
Раз ты легко пред нами удержался.
Виденье будет рядом во плоти,
Но только до утра. Смотри от света
Большого солнца ткань убереги».