Много мне батя рассказывал разных историй и баек из своей нелегкой жизни. Вот одна такая побывальщина (то есть быль).
Родом он был с Урала, отец его (мой дед) работал шахтером на медной шахте (г.Красноуральск). В 1942 году призвали его на фронт, где дед через несколько месяцев погиб под Сталинградом.
И вот, мой отец в 11 лет, как самый старший в семье, пошел на ту же шахту подсобным работником, чтобы как-то прокормить шестерых братьев и сестер. Труд был адский, и явно не детский. Механизация была на самом минимуме, отец был погонщиком лошадей, которые тянули вагонетки с рудой из забоя на подъемник. Так как медь во время войны была стратегическим сырьём, то работникам шахты полагался хороший паёк и нормальный (по меркам военного времени) оклад.
Так вот, на шахте были нормы естественной убыли лошадей, которые перевозили руду, к примеру, за месяц могла сдохнуть одна лошадь.
Если она подыхала сама, то составляли акт, и её отправляли на кухню, и в рационе шахтеров было мясо. Если за месяц не помирала не одна лошадь, то в конце месяца одну лошадь специально загоняли до смерти, чтобы досталось хоть немного мясной пищи. Частенько это приходилось делать моему отцу (такова была договоренность в коллективе).
Причем это несчастное животное умудрялись съесть аж несколько раз!
В первый заход съедалось само лошажье мясо, во второй заход несколько раз вываривались уже лошадиные кости. Потом, когда навара от костей почти не было, эти кости бросали в камнедробилку, где их перемалывали в костный порошок, а потом уже из этого порошка варили бульон.
Так вот и получалось, что одну лошадь съедали три раза.