Бесцветное небо, унылый пейзаж,
Напрасно я осенью вышел на пляж.
На узкой и серой полоске песка
Лишь мусора кучи, ну просто тоска!
Волнами свинцовыми дышит Кенон,
Со всем окружающим словно не он.
Я помню, хотя и полвека прошло,
Как было на озере нам хорошо.
Я жил недалеко и с местной шпаной
Знаком был немного, ну, в общем, как свой.
Короткое лето, счастливые дни,
С утра у воды мы бывали одни.
Едва рассвело, сквозь туман над водой
Мы прыгали с берега вниз головой.
Водичка, конечно, и колет и жжет,
Но солнце зато всё сильнее печет.
У ног окуневые стайки снуют
И птицы какие-то звонко поют.
Но вот открывается лодок прокат -
Важнейшее место для наших ребят!
И нужен полтинник и паспорт притом,
Хоть целые сутки катайся потом.
Но дяденька знает своих пацанов
И лодку дает нам на пару часов.
Он знает порядок, хотя и наш друг,
И взять заставляет спасательный круг.
Мы весла облезлые, лодку берем
И рыбу ловить потихоньку плывем.
Три метра под нами уже глубины,
Но мелкие камни прекрасно видны.
А ловим, используя зимний кивок,
И окунь глотает крючок до кишок.
Ребята помладше костер разведут
И прутиков тонких для рыбы найдут.
И вот остается запечь окуней,
Я с детства не помню чего-то вкусней.
Мы сыты, а солнце все выше встает,
И время купаться опять настает.
Нагрелась вода, глубиною маня,
Надежно и ласково держит меня.
Лежу на спине в бирюзовой волне,
Спокойно и счастливо дышится мне.
А белый песочек и чист и горяч.
Мы, лежа на нем, вспоминаем про мяч.
Для нас волейбол – мировая игра.
Бывало, играли часа полтора.
Совсем обессилевши, в воду бредем
И вскоре на пляж настоящий идем.
Там столько народу, что трудно пройти
Меж тел пролегавших на нашем пути.
Лежат неподвижные, словно мешки,
А вот единицы плывут за буйки.
Но катер спасательный их стережет,
Порядок на пляже людей бережет.
Ребят, тех, которые младше из нас
Сюда привлекали не пиво и квас.
Любили они эскимо, лимонад.
Пустые бутылки сдавали назад.
Мы, те, кто постарше, в сторонке стоим
На сопки и озеро молча глядим.
Вода голубая, под стать небесам,
Высоким и чистым, ни облачка там.
Встречали порою ребят городских,
Гоняли тогда их слегка, как чужих.
Конечно, не били мы этих чужих,
Колеса кололи у великов их.
И велики эти унылой гурьбой
Катили бедняги Читы до второй.
Причина конфликтов была не ясна,
Лишь позже понятною стала они.
Хотели мы всех одношкольниц своих
Избавить от шуток и взглядов чужих.
Хоть возрастом были мы все пацаны,
Но наши желанья мне нынче видны.
Две школы, ближайшие к озеру, есть.
Чужая – пятнадцать, моя – тридцать шесть.
Мы кое-что в памяти нашей храним,
Истории обе коснулись они.
Году в 65-м, точней, в сентябре,
Возникла моя на Зенитной горе.
Еще за полвека до этого там
Имелся погост для господ и для дам.
И власть коммунистов не трогала их –
Останков людей, социально чужих.
Но правда и в том, что в районе у нас
Приличных школ не было, тех, что сейчас.
К учебе условия были так-сяк,
Три года ходил я в дощатый барак.
Удобства на улице, в здании печь,
Но как-то смогли нас учебой увлечь.
В любимую школу во все холода
Мы с первого класса ходили тогда.
Героев войны и труда всех своих
Мы знали в лицо и о подвигах их.
Учили труду нас и дружными быть,
И книги читать, и Отчизну любить.
А школа пятнадцать, ей-богу, не лгу
На самом Кенона стоит берегу.
Учились девчонки знакомые там,
Когда-то я их провожал по домам.
Ходила сестра моя, Люда, туда,
И в школу я с ней заходил иногда.
Была эта школа стара и скромна,
Но мне интересна была не она.
За нею был клуб, где крутили кино.
Был клуб этот церковью, только давно.
Мне власти тогдашние как осуждать,
Ведь ту обстановку нам нужно понять.
Ведь церкви они превращали в склады
И даже в конюшни, эх, мать их туды!
В стране были войны, разруха и тлен
Ее поднимать было нужно с колен.
Подняв, развиваться и дальше идти,
Одною молитвой ее не спасти.
Чтоб богу молиться и в церковь ходить,
Не нужно учиться и грамотным быть.
Чтоб всё обустроить в державе своей,
Нужны инженеры, строители ей.
А чтобы надежно ее защищать,
Могучую армию нужно создать.
И всё это было труднее тогда,
Ведь санкции были над нами всегда.
Еще, наконец, нам культура нужна,
Нормальною чтоб становилась страна.
Одно непонятно: чтоб что-то создать
Зачем было нужно другое ломать?
Ошибочка иль преступление в том,
Что власть посчитала всю церковь врагом.
Для части народа ее заменить
Не может ничья путеводная нить.
Пускай бы старушки ходили в тот храм.
И души спасали бы грешники там.
Желавшим другую дорогу найти
Должны быть открыты любые пути.
А клуб возле школы той звался «Спартак»,
С судьбою его что-то вышло не так.
За чьи-то грехи, толь его самого
Полвека назад разобрали его.
Но хватит раздумий, пора и домой,
Иду мимо школы другой стороной.
Герою-пилоту был памятник там,
Во двор я зашел по опавшим листам.
Его осмотрев, как любой огорчен
Отделан фундамент там был кирпичом.
Но тот, кто такой монумент создавал,
Ведь мог бы получше найти матерьял.
Стоит среди мусора тот монумент,
И вижу ребят в этот самый момент.
Собравшись в кружок, эти парни стоят
И все в мою сторону строго глядят.
Им в руки метелки неплохо бы взять.
Эх, мало секли их папаша и мать.
Бесцветное небо, унылый пейзаж,
Напрасно я осенью вышел на пляж.