Автор не назвал своё имя. И он убрал свои работы из интернета, едва я успел с ними познакомиться. Работы великолепны, и мне захотелось познакомить с ними моих читателей. Перед Вами еще одна его работа.
Кто скажет мне — в чем счастье? Говорите что хотите, я лишь засмеюсь. Я сам знаю, что есть счастье. Это — дальний берег, труднодостижимый, скрытый обманными туманами, почти необитаемый, так как никто не пребывает там постоянно. Кто скажет мне — как достичь этого берега? Не старайся угадать, друг мой. Я сам знаю ответ. Достигаешь любовью и только ей. Спрошу тебя — какой любовью? И вновь отвечу сам — любой. Ласковой и жестокой, всепрощающей и ревнивой, взаимной и безответной, страстной и спокойной... Любовь есть любовь. Она может быть болезненной, страшной, жуткой, в ней может почти не быть света, но и тогда любовь — это счастье. Это — Жизнь. Вот стоит любовь и смеется над прочими чувствами, ибо что есть они по сравнению с ней? Блеклые тени. Гордо сходит любовь с пьедестала и идет по людским душам. Неисповедимы ее пути, извилисты и длинны тропы. Никто и никогда не скажет заранее, чьи души она соединит. Случаен ли ее выбор или ей ведомо то, что не ведомо больше никому? Что последует за тем моментом, когда она раздует свой огонь в сердцах? Ярок ли будет огонь и сколько гореть ему? Зависит ли что-либо от самих людей или любовь сама царственно определяет меру? Глупы эти вопросы, друг мой. Когда любовь выбрала человека, он не задается этими вопросами. Когда же он начинает ими интересоваться, это значит одно — любовь уходит, пламя гаснет. Кто ты, человек, которого зажгла любовь? До этого момента ты имел имя, имел возраст, имел определенное положение, имел круг друзей. Теперь ты лишен всего этого. Это все перестает иметь какое-либо значение и играть какую-то роль. Безымянным и нагим достигаешь ты дальнего берега. Ты есть только любовь, ныне лишь это твое имя и это твое положение. Сколько пробудешь ты на дальнем берегу, счастливый и безгрешный? Ровно столько, сколько будешь оставаться безгрешным. Может ли быть любовь грехом? Так могут утверждать лишь люди, которые за всю свою пустую жизнь не были ни разу счастливы. Несчастные, называющие грехом каждое приближение к дальнему берегу. Сами они живут на близкой, знакомой, устойчивой почве, в обустроенном, ограниченном и безопасном мирке. За его пределами, твердо знают они, все зыбко и беспокойно, там бури и водовороты, резкие смены ветров, неведомые опасности. И если спросят: «Хочешь ли на дальний берег?» — они первым делом подумают о трудности пути и
последствиях, ибо твердо знают — за все надо платить, за любой эйфорией следует похмелье. В чем больший грех, друг мой, — достигнуть дальнего берега или, остановившись на полпути, начать думать о последствиях? Смеется любовь, радостная и веселая богиня. Смешны ей глупости людского ума, его предусмотрительность и трезвые расчеты. Ведомо ей то, что неведомо смертным. Нет Бога и дьявола, нет гравитации и электричества, нет добра и зла, правильного и неправедного. Все это и многое другое — иллюзия. На самом деле есть лишь дальний берег, где правит она, богиня, и ближний берег, где властвует смерть. Любовь может быть быстротечной, горькой и мучительной. Смерть может быть сладкой, подкрашенной и продолжительной, настолько продолжительной, что дает иллюзию жизни. Бесполезно говорить тому, кто живет этой псевдожизнью, о дальнем береге и о любви, которая отнесет его туда. Слепец будет убежденно говорить о маршрутах, условиях и средствах достижения счастья, но все его маршруты — на ближнем берегу, уютном и пересеченном множеством нахоженных, утоптанных троп. На самом деле путь к дальнему берегу — в сердце. Сердце — это единственное средство. Дать сердцу свободу — единственное условие. Многие убили свое сердце, друг мой. Убили своими размышлениями и умствованиями, своими представлениями о грехе и безгреховности, даже — своими думами о Боге, которому якобы угодно то, и неугодно — это. Как будто не ясно сказано в Книге их Бога: «Бог есть любовь». Видят, но не понимают, что можно сказать и иначе: «Любовь есть Бог», единственный Бог на свете. И если в сердце твоем, друг мой, зажглась любовь, то я скажу прямо, не смущаясь: «Ты есть Бог». Если же любовь угасла, могу сказать: «Ты перестал быть Богом», могу и иначе: «Ты убил Бога». Некоторые, веря в любовь, пытаются ее классифицировать. Они разделяют ее на большую и маленькую, праведную и неправедную, обоснованную и не имеющую под собой никаких оснований, а также — по объекту любви. Любовь к ребенку по этой шкале выше, чем любовь к хромой собаке, а любовь к Богу оставляет далеко позади любовь к женщине. Еще бывает любовь законная и незаконная. Нельзя любить чужого Бога и принадлежащую другому женщину. Смешно. Как будто теплота и щемящая радость в сердце, когда его коснулась любовь, поддаются классификации, или любящее сердце станет слушать сказки ближнего берега о том, что можно любить, а что — нельзя, что выше, а что ниже. А может быть, эти сказки близки тебе, друг мой? Ты им веришь? Что ж, порассуждай. Убей Бога. Рассуждения твои — от ближнего берега. Любящее сердце — на
дальнем берегу. Там свой мир, огромный и прекрасный. Там нет времени и пространства, нет прошлого и будущего. Это — состояние, в котором ты пребываешь. Это — состояние, в котором ты живешь. Тут нет оценок, критериев и законов. Это — твоя жизнь, твой путь, твой дальний берег, твое счастье. И уже в этом его законность, ибо сейчас ты — Бог. Может ли быть что-то незаконное в Боге? Может ли Бог быть большим и маленьким, праведным или греховным? Запомни, друг мой, — пока сердце ноет от любви, ты Бог. И это — главное и основное в данный период твоей жизни. Жаль только, что период этот непродолжителен. Должна ли любовь гореть в сердце всегда? Такое возможно, если сердце велико и открыто. Маленькое и лишь слегка приоткрытое сердце горит неярко и недолго. Но и это прекрасно. Пусть даже маленькое сердце побывает на дальнем берегу. Любое сердце и любой человек достоин этого. Как изменился бы мир, если бы люди поняли, что дальний берег — единственная их цель, единственное их предназначение. Что все их политические, философские, моральные, религиозные представления и построения — мираж, держащий в плену ближнего берега, все их обиды, непонимания, гордость и тщеславие — проделки смерти, единственного антипода любви. Это смерть гасит огонь любви, оставляя на поле битвы пепел и пустоту. От тебя ушла любовь, человек? Ты теперь пуст и холоден. Ты — мертв, хотя двигаешься, говоришь и даже мечтаешь о счастье. Поблагодари, друг мой, того, к кому любовь протянула огненную нить из твоего сердца. Поблагодари за радость и счастье, за возможность быть Богом, за наивысший дар для смертного — хотя бы ненадолго побывать на дальнем берегу