Вечер стихов Орфея.
Зал на две дюжины мест.
В первом ряду, правее
Аида, сидит Гермес,
с ним молодая дама –
пестует свой маникюр.
Радамант проходит рядами,
нарядами от кутюр,
между теней. Диоскуры
жертвуют выходным
ради высокой культуры.
Прометей, папироса, дым.
Душистая Персефона,
лениво спровадив ос,
внемлет. Икар с балкона
сорвался на крыльях грёз.
Кера съела помаду
вместе с душою, с тех
пор задушевного яду
вкус на устах у всех.
Тантал хочет взять коврижку –
та отступает вспять.
Сизиф упавшую книжку
берёт и роняет опять.
Орфей декламирует: "Я не
бывал в Ленинграде, не..."
Харон в оркестровой яме
хоронит весло в струне
кифары. Музыка – это
волны, голос – ладья.
Ночь – приглушенное эхо
потустороннего дня.
Три сестры Данаиды
воду разносят, гремя
льдом. Персефона с Аидом:
время года – зима.
Орфей продолжает: "Сколько
их здесь погибло! – гром..."
Коцит замерзает. Скользко
стоять под прямым углом
Атланту, имея виды
на ту, что несёт на весу
крышу, – у кариатиды
зачесалось в носу.
Только духи воздушные могут
не иметь имён и костей.
Эвридика сломала ноготь
на безымянном персте.
Вергилий, Овидий, Данте
вслед за Орфеем в ад
сходят – по ним куранты
Судного Дня звонят.
Минос твердит: "Я подвинусь".
Танатос стопорит пульс.
Два меча, как и минус,
дают при скрещении плюс.
Белая ночь – невеста
и Хаос – всемирный тесть
в зал на пустое место
просят Орфея сесть.