Десять лет прошло со времени второй попытки, предпринятой Грузией для уничтожения Южной Осетии.**
* * *
Экскьюз ми, Грузия! Кому ты подкузьмила?!
Америке? России? В этот раз?
Себе самой... В Осетии - могилы...
За школой - не для детских уже - глаз.
Экскьюз ми, Грузия, могилы те в Цхинвале!
Самовраньём не смоешь след "побед".
Всех душит стыд и горечь, генацвале...
(Теперь ты - генацвале или нет?)
Экскьюз ми, Грузия, ты этого хотела?!
Поставил крест - на всём! - один плохиш!
Всех душит стыд. И боль - за Сакартвело!
А за Осетию?! Ну что же ты молчишь?
Айм сорри, немчики (мы ж с вами воевали!),
но с Гитлером сравненье - на слуху.
И где ж тот режиссёр? Снять - не пора ли
нам Покаянье-два? Как на духу?!
...стою один, среди пустыни. Дико...
На холмы Грузии легла такая мгла...
И темь. И тень - грузинской Эвридики.
(Не за Орфеем в ад она пошла.)
Ра дгеши вар!* - Где я?! Где Пиросмани?
Где Иоселиани божий дар?!
...отговорила Грузия стихами!
И установки "град" на Авлабар
вползли... И окружили, как собаки,
свирепостью лакейскою горды!
Там - гроб стоит. Дворец ирода-саки!
Где стол был яств - о, Грузия! - гробы...
*(груз.) - где я, в каком я дне? куда я попал? что за время? (точно перевести нельзя)
**Стихотворение было написано и по поводу первой - в 1992 году, и по поводу второй.
Причём, в 1992 году ситуация была, возможно, куда страшнее, чем в 2008-м. Тем, что поможи осетинам ждать было неоткуда. Тем, что грузинский режим бессовестно врал российскому руководству о ситуации в Цхинвале: "Редкие, одиночные выстрелы, в основном с осетинской стороны", а тогдашнее ельцинское руководство это враньё, похоже, вполне устраивало - не очень-то оно хотело знать правду. Только после того, как нашей съёмочной группе удалость попасть в окружённый Цхинвал и снять бойню, устроенную грузинским режимом, передать кассету через Владикавказ в Москву, только после этого последовала реакция со стороны тогдашнего российского руководства и были немедленно введены миротворческие войска. Что спасло жизни тысячам мирных граждан Южной Осетии.
В 2008 наша группа снова была в эпицентре. И на этот раз, может, даже страшнее, чем быть в обстреливаемом Цхинвале - мы были едиснтвенными российскими журналистами ВНУТРИ Тбилиси, то есть, для военных, для спецслужб, для националистов всех мастей мы были АГЕНТАМИ страны, с которой Грузия вела войну! Со всеми вытекающими последствиями.
В стихотворении я обращаюсь "Экскьюз ми, Грузия!" Но это не ирония, поверьте. Просто в те годы в Грузии её властями усиленно вытеснялся русский язык и всячески приветствовался английский. Ничего плохого в знании английского, конечно, нет. Но уж больно демонстративно и в угоду США это делалось. Доходило ло абсурда:"Мистер! Мистер! - обращалась ко мне торгующая воздушными шариками женщина на Руставели. - Купи шарик!" На смеси русскогго, английского и грузинского. Такой тбилисский суржик. А сама - в резиновых ботах, зимой. И хотя Тбилиси и "Тёплый", но в тот год зима была холодная, стоял мороз. Но не о здоровье же этой женщины печься военному грузинскому режиму. Куда как важнее осетин убивать.