Я прекрасно не помню свой первый день,
Когда я появился на этой планете
в вашем унылом мире для влюблённых подростков и наивных детей.
И для тела - выгода, только после того,
как отдам долги коллектору по имени Смерть,
Чтобы годы жизни – долговую расписку порвать и выкинуть.
А тогда я почувствовал, случилось что-то страшное.
По крайней мере, связь с прежней жизнью
Была перерезана вместе с пуповиной.
Я был совершенно один, беспомощный и
Неприспособленный к жизни, без шансов остаться,
не имея смысла от физического бессилия,
карабкаться, приближая смерть. Так вышло -
Никто не объяснил мне тогда,
что дети растут сразу вместе с родителями.
Чувство голода вернуло меня в сытую действительность навсегда,
А дыхание заставило открывать беззубый рот
В перерывах между безнадёжностью и плачем.
У меня не было прошлого, а будущее наоборот
испугало чудовищной чувствительностью настоящего -
бесполезного для сейчас голого тела,
Что мне с ним оставалось делать? Оно было обузой!
Судорожно дергалось хаотично,
словно меня из ружья подстрелили пулей.
Мой пустой, жадный до пищи мозг, который не видел
И не слышал ничего снаружи,
Игнорируя любую информацию,
Кроме боли внутри, она была мой поводырь,
А я её ученик, хотя до сих пор ещё учусь невнимательно.
И закончу только в старости ПТУ им. Боли я,
Если долгожителем окажусь, как в пословице, «жизнь прожить – не перейти поле».
Получу востребованную специальность: «забота о плохом здоровье».
Веря, в счастливую куда-то реинкарнацию, в новом мире.
Ну и пусть, я буду волноваться всегда, как волны, в шторм на море.
А тогда, в самом начале, меня крепко по тысячелетней традиции спеленали
И дали понять, что мир, куда я умер,
Из прежнего состояния, наполнен здесь не только обстоятельствами для печали,
а так же запретами и многими правилами.
я уже не могу свободно, как ранее,
Плавать в околоплодной жидкости в приятной для себя собственной компании,
Занимаясь своими важными делами.
А должен: ходить в детский сад, потом в школу,
В институт, на работу, в загс, опять с детьми
Тоже самое вспомнить еще много раз и снова.
В соответствии с годами отработанными,
выйти на пенсию, указанную свыше справедливым законом.
В старости уже сам, желая, чтобы мне перерезали скоро
Мою пуповину, соединяющую меня социально с общественностью телом
и миром материальным. Надежду вернули, ведь, чтобы я не делал
ни руки, ни ноги меня уже не слушались,
А судорожно дергались хаотично,
словно меня из ружья подстрелили пулей.
И опять совершенно голым, беспомощным
Окажусь, не имея ни прошлого, ни опыта заранее,
Чтобы опять настал мой первый день,
Который я прекрасно не помню истинно,
Не смотря на философии всевозможные предсказания,
потому что ничего не знаю про себя -
Очевидца последнего какого-то важного события –
бытия уже без меня, с финалом счастливым,
для души упоительным - (до встречи!) Hasta la vista!