В одной из своих прозаических заметок я вспомнил это выражение - "дары друга". Речь шла о том, как попавшего к людоедам европейца стали кормить похлебкой из человечины. А когда он возмутился: "Что это за мясо такое - в похлебке человеческий мизинец!" - то хозяин праздничного обеда заметил:"Нельзя это мясо, мистер, человечиной называть - это дары друга!"
Я был потрясен выдумкой старого писателя, который в своей повести очень красочно описал эту сцену. Потому и упомянул ее в своей заметке. Там она мне пригодилась, как красочное сравнение. Речь шла, помнится, об эвфимизме - смягчении грубых выражений в речи, замене ругани на нейтральные выражения. Это и называется "эвфемизмом".
Прошло несколько лет и на заседании ГосДумы всплыл полный букет того, что я столько времени считал лишь литературным приемом. В речах депутатов проявились "в одном флаконе и каннибализм, и эвфемизм". Но людоед у нас теперь крепко окультурен. Он не бросает в котел целого человека. От мужчины он "отрезает" пять лет его жизни, а от женщины - аж восемь лет (видимо, женщины вкуснее - не такие жилистые!)
Речь идет о пенсионной реформе. И годы "откушенные" людоедами - идут на разграбление не голым мясом, а в виде денег. А от этого куска - кидают уже действительным пенсионерам по тысяче в месяц - это, мол, подарок тех, кто с раздостью согласился на повышение пенсионного возраста (чем не "дары друга"?)
Да! И пенсионную реформу теперь запрещено называть ее собственным именем, это теперь не "повышение пенсионного возраста", а "изменение в порядке назначения пенсий" - займемся эвфемизмом, господа! Почешем свое благонравие!
И воздадим славу нашему вождю, товарищу Путину! Спасибо за нашу счастливую старость!