"И брань жестокая восстала в это время.
Враг силится отнять у нас Твое величие
От достояния, которым оделил нас.
Он хочет жизнь, любовь к Тебе тем обезличить.
Призри на нас ты оком Своим из благоразумия.
И соблюди светильник в нас неугасимый.
Светом Твоим направи стопы наши здесь же,
Чтоб наслаждаться нам Небесной Твоей силой.
Смени Ты скорбь великую блаженством встречным.
Благословен Господь наш Бог во веки вечные."
Самон молился. Скорописцы же писали,
Чтоб подтвердить, кого те в муках призывали.
Правитель приказал: Самона отвязали.
Но встать не мог на ноги он уже в то время.
Суставы в бедрах и коленях вышли с места.
Лежал он только и не мог встать там со всеми.
И отнесли его опять уже в темницу,
И положили туда, где лежал и Гурий.
Остались пленники недужные в мучениях,
Растерзанные жесточайшей в жизни бурей.
Пятнадцатого ноября опять Музоний
Встал рано, только петухи ему пропели.
В палаты вышел, где суды его вершились
И приказал поднять святых от их постелей.
Святого Самона вели воины, двое.
Он еле шел, руками на них опираясь.
И воспаленные не слушались суставы,
И ноги его пола чуть едва касались.
Святого Гурия несли, ступать не мог он.
Был слаб, измучен, изувечен, ноги ныли.
И от колодок деревянных были в язвах
И очень сильно ноги его там прогнуты были.
"Довольно времени прошло. Вы все решили?
Хотите жить или умрете от мучений?"-
Музоний взвешивал, ценил каждое слово,
Чтобы усилить свою речь, ее значение.
"Мы выбираем то, что нам теперь на пользу.
Избрали мы смерть за Христа, мучимы страшно.
Мы насмотрелись на красоты мира эти
И не хотим назад опять в день наш вчерашний."